Твоя звезда - стр. 6
– «Берег» Бондарева.
– Сцена какая?
– Там… размышление…
– Не надо. А басня какая?
– «Волк и Ягненок».
– А тебе кто больше нравится? – неожиданно поинтересовалась вторая женщина. – Волк или ягненок?
Степа растерянно пожал плечами.
Актер что-то негромко сказал, Степа не разобрал, обе преподавательницы кивнули, внимательно его разглядывая, одна даже сменила очки. Актер сказал:
– Да!.. Так, и тем не менее. Договори хоть один текст до конца. А то, может, у тебя памяти совсем нет!.. Ну, давай, смелей!
Степа начал читать басню, актер замахал на него руками.
– Стой! Что за буква «с»? Ты специально так жужжишь или дефект?
– Не знаю… дефект, наверное, – неуверенно ответил Степа.
Члены приемной комиссии переглянулись.
– Ясно. Ладно, иди.
Степа вышел, абсолютно уверенный, что здесь его не пропустили на следующий тур. Задержался случайно, потому что его облепили девочки и стали наперебой спрашивать, что было, они слышали из-за двери обрывки разговоров. Через пятнадцать минут дверь аудитории открылась, и девушка прочитала список из двух человек, прошедших из двух десяток абитуриентов на следующий тур: прошла очень толстая девушка с длинной пшеничной косой и он, Степа.
Ободренный и расстроенный одновременно – как он мог забыть стихотворение, которое так отлично знал? – он поехал еще в Школу-студию МХАТ. Там всё практически повторилось. Стихотворение ему до конца дочитать не дали, попросили произнести фразу, где были одни «с»: «У Сени и Сани в сенях сом с усами». Степа, путаясь, кое-как повторил скороговорку.
– Ужас, – сказал тот, кто сидел в центре. – Но ты нам нравишься. Животное какое можешь показать?
– Зайца, – ответил Степа, чуть подумав.
Комиссия из трех человек и пара студентов, помогавших со списками абитуриентов, захохотали. Степа тоже стал смеяться.
– Ну какой ты заяц? Ты себя в зеркало видел?
Степа кивнул.
– Давно? А то ты нечесаный. Нечесаный… гм… Аполлон, который думает, что он заяц.
И все снова засмеялись.
– Я на вокзале ночевал, – негромко сказал Степа, подождав, пока они отсмеются, и понимая, что выглядит очень плохо. – Я бродячую собаку могу показать.
– Ладно! – махнул на него рукой тот, кто сидел в центре. – Занимался где-нибудь в театральном кружке?
– Нет.
– Это хорошо. Петь умеешь?
Степа кивнул.
– Пой.
Степа подумал и завел русскую народную «Выйду на улицу…» Комиссия замахала на него руками.
– Хватит! – хохоча от души, попросил главный и сказал что-то негромко остальным. Те согласно заулыбались. – Танцуешь?
– Ну да…
– Так же?
– Получше.
– Вот и хорошо. Подойди поближе. Ты куда еще пойдешь?
Степа неуверенно пожал плечами. Как быть в такой ситуации? Врать неприятно, что хотят от него – не совсем понятно. Все ведь абитуриенты ходят с прослушивания на прослушивание, туда-сюда, где больше повезет. Стоя накануне в очереди в Щепкинском, он слушал разговоры и понял, как надо.
– Что? Везде бегаешь? Не бегай. Сюда сдавай документы, мы тебя сразу на третий тур пишем, ясно? Программу только поменяй.
– «Идиота» взять? – спросил Степа.
– Почему «Идиота»? Ну, можно и «Идиота»… Нет, почитай что-нибудь Довлатова. Со смыслом так, остренько… Хорошо?
– Нет. – Степа помотал головой.
– В смысле – «нет»? – удивился главный. – Не знаешь Довлатова?
– Знаю. Он мне не нравится.
Главный отмахнулся:
– Ерунду не говори. Актер – белый лист. Сразу запомни это. Что напишут тебе, то и будешь говорить. И никто твоих «нравится – не нравится» не спросит. Вот станешь народным, тогда будешь всем про свои литературные вкусы и политические убеждения рассказывать. Интервью давать, на митинги ходить, махать красными или белыми флагами. В Думе за большие деньги кемарить и фотографироваться. А пока делай, что говорят.