Твоя жертва - стр. 17

Когда мы приезжаем и я хватаю его на руки, он сразу начинает беспокоиться, узнает больницу и тут же жмется ко мне, тихо хныча.

− Не надо бояться. Я тебе обещаю, доктор только трубочкой поводит. У доктора есть такой волшебный аппарат, он с его помощью видит, что у деток внутри.

− Вава! − заявляет мой сын и прикасается к своей груди.

− Да, и ваву тоже, − отвечаю ему я, стараясь не выдавать ни грусть, ни волнение.

Здешний психолог мне запретил. Ребенок, по его словам, должен видеть на лице матери спокойствие, так спокойней будет он сам. Плакать и рвать волосы на голове я могу только там, где его нет.

Судя по часам в холле, мы действительно не опоздали. У нас еще есть целых десять минут.

У стойки регистрации девушка, узнав нашу фамилию и приняв оплату, тут же вызвала медсестру.

− Вас проводят.

− Но я знаю, куда идти…

− Так положено, − говорят мне, не позволяя возмутиться.

Я киваю и жду, когда за нами придет милейшая девушка в халате. Я ее даже помню.

− Здравствуйте, Анна Антоновна, − говорит она мне и жестом приглашает идти за ней.

Кабинет узи находится на первом этаже. Наш врач, профессор и настоящий местный гений, уже нас ждет.

Он снова отрастил усы. Они нравятся Игорю и потому он выдает радостный вопль.

− Ну, привет, крепыш. Как мы себя чувствуем?

Он забирает Игоря у меня из рук и усаживает на специальный столик, накрытый пленкой, сразу стал его раздевать, одновременно осматривая.

− У нас все хорошо, − отвечаю я, нервно поджимая губы. − Мы правда болели недавно, буквально дня два назад еще был небольшой кашель…

− Это не страшно, − ответил доктор, давая сыну потрогать фонендоскоп, прежде чем его послушать. − А активность? Синева?

− Все хорошо! − почти испуганно восклицаю я. − Мы догнали возрастную норму по весу и росту. И нет, вы что, он больше ни разу не синел. Ни губы, ни пальцы. Ночью тоже. Я следила!

Я правда следила после второй операции, от которой на груди моего сына остался длинный шрам, разделивший ее пополам.

− Хорошо, − говорит врач, а сам начинает слушать и кривиться. Ему что-то не нравится. Я это сразу понимаю и перестаю дышать.

− Пошли, еще с одной трубочкой поиграем, − говорит доктор Игорю. − Согласен?

Тот что-то одобрительно улюлюкнул и его сразу перенесли на кушетку и дали потрогать датчик узи.

Как только Игорь перестал его бояться, доктор сказал, что трогать трубочку пока нельзя.

− Теперь надо мне поиграть, − сказал он, нанес на датчик гель и приложил его сразу к рубцу.

− Вава, − гордо сказал Игорь.

− Да, Игорь Сергеевич, вава, − строго сказал доктор и посмотрел на меня. − Анна Антоновна, у меня плохие новости, понадобится еще одна операция.

Я тут же и села. Хорошо, что рядом был стул, иначе я бы рухнула на пол.

Анна

− Мы сейчас мороженое поедим, − обещаю я Игорю.

Держу его на руках, обнимаю, прижимаю к себе, а в голове все еще голос врача.

− Не надо волноваться, Анна Антоновна, − говорил он мне пару минут назад. – У вас все очень хорошо. Вспомните сами, как все было плохо, а теперь всего лишь маленький дефект. Нам даже не придется снова резать. Наше оборудование позволяет зайти в сердце через вену на бедре. У него даже шрама не останется. По сравнению с той первой операцией, третья вообще ничего не стоит. Так что вам не о чем беспокоиться…