Твоя случайная жертва - стр. 11
– Что слышно с вашим донором? Есть продвижения?
– Пока нет.
– Очень плохо! Надо делать переливание уже сегодня. Ее состояние может ухудшиться. Поторопитесь либо с деньгами, либо с донором.
Надо было утром зайти в ломбард и продать серьги с кольцом. А я вскочила и понеслась в больницу. Совсем забыла.
– Пока все без изменений. И пусть вас это радует. Ее состояние стабильно тяжелое. Кровь возьмите и мочу на анализ, Ирина. Показатели мне записать и принести перед пересменкой. Глаз не спускать. Симонюшина, головой отвечаешь за пациентку! И чтоб без фокусов!
Доктор вышел из палаты, а я склонилась над дочкой, всматриваясь в прозрачное белое личико. Спит моя зайка. Даже представить страшно, какую боль она бы терпела, если бы не этот сон. Боль, которую я сама терпеть не могла, и меня трясло от невыплаканных слез, от ощущения, что это мое тело обгорело и моя кожа слазит струпьями до мяса.
– Ну вот еще одну притащил. Да уж. Я вчера всю ночь с девчонкой ее дежурила, глаз не сомкнула, а он «без фокусов». Никаких фокусов, всего лишь благодарность. И ту выпрашивать надо. – пробубнила одна из медсестер.
Я мельком глянула на ее худое лицо с длинным острым носом, не совсем понимая, что она имеет ввиду.
– Ирааа! – шикнула на нее вторая.
– А что Ира? Мне никто за это доплачивать не станет. У меня в реанимации по шесть-восемь человек на палату. В пятой мальчишка при смерти, сопли его мамаше подтираю, пока она молится без толку у его постели и работать мешает. Мне при ней катетеры менять, горшки выносить, простынею всех накрывать. Сидит там вторые сутки.
– Ира! Иди в четвертую. Я сама тут. Давай. Иди.
Вторая медсестра подтолкнула остроносую к двери, тыкая ей пачку сигарет в руку.
– На вот. Покури. Расслабься. Кофе попей. Скоро пересменка.
– Вот именно. Даже на сигареты никто не дает. Спекулируют тут больными своими… а у других людей тоже проблемы есть и кушать хочется.
– Иди уже!
Я обернулась к остроносой.
– Мне вам трусы свои отдать? Или грязный лифчик? Хотите, я вам свою сгоревшую квартиру отпишу? Или шкафы с золой? А долги? Хотите немножко долгов?
Та губы поджала и зло на меня посмотрела.
– Хамка. Мы тут для нее стараемся, а она хамит. Учить таких надо уму разуму! А не подтирать за их де…
Наверное, я так на нее посмотрела, что она осеклась, не договорила. Хлопнула дверью, а я к лобику Вари губами прижалась. Прости меня, маленькая, это я виновата, если б не уехала в тот день, может, все бы обошлось. Ничего, мама что-то придумает. Обязательно придумает.
– Вы на нее внимание не обращайте. Она… ну вот такой характер.
– Врачи вроде милосердные должны быть… или это не про наше государство?
Я поправила простыню, прикрывая ручки Вари, стараясь не смотреть на пропитанные сукровицей повязки. Но от одного взгляда на них в горле заклокотало рыдание. Сердце не просто сжалось, а словно разорвалось на кусочки. Я бы отдала ей свою кожу, свои кости, мясо, что угодно.
– На одном милосердии далеко не уедешь, к сожалению.
– Я понимаю.
– Но вы не думайте об этом… я слышала, что у вас случилось. Это ужасно… я вам очень сочувствую. Несколько суток будет мое дежурство, и я присмотрю за Варей. Просто так. Не волнуйтесь. У меня дочке столько же лет. Викой зовут. Такая же светленькая, как ваша.
Да, я их понимала и при других условиях непременно заплатила бы, дала б на шоколадку, как говорится, но сегодня у меня не было не то что шоколадки, у меня и двух копеек не было. За эти годы я много смогла добиться. Я отучилась на дизайнера во многих направлениях, освоила видео и графические редакторы. Выполняла заказы, как частных лиц, так и компаний. Создавала сайты, рекламу, логотипы. Я и моя дочь ни в чем не нуждались. Я купила квартиру, я накопила денег на донора… И в итоге… в итоге осталась ни с чем. Но это не имеет никакого значения в сравнении с тем, что я могла потерять свою дочь. Когда-то… когда мама была жива, а отец не пил и работал, он говорил, что не в деньгах счастье и совершенно не в их количестве. Счастье только в людях, что тебя окружают, счастье в их жизни и в их благополучии, а остальное все наживное. Помню, у мамы украли кошелек со всей зарплатой, и она пришла домой в слезах… Вечером, они думали, что я сплю, а я стояла за стеклянной дверью кухни и видела, как отец усадил маму себе на колени, поглаживая по светлым волосам, и тихо сказал: