Твоя по контракту - стр. 23

– Вы же понимаете, что я… не могу, – немного жалко ответила Тамара, но сама косилась в сторону внушительного количества нулей.

– Уверен, что можете. Мой старший брат заплатил вам за молчание. Я плачу вам за информацию, которая не уйдет дальше моих глаз и ушей.

Тамара колебалась

– Но ваш брат может осложнить мою жизнь…

– У вас не возникнет проблем с моим братом, гарантирую. К тому же за такую сумму вы вполне можете себе позволить приятный и длительный отпуск от своей работы. Не правда ли?

Тамара кивнула, но потом спохватилась:

– Я не совсем то имела ввиду. Зачем вам нужна Алена?

Значит, девушку зовут Алена. Отлично, вот и проболталась.

– Алена… Хорошее начало. Напишите все, что знаете. Имя, адрес, телефон.

– Послушайте… Я ведь даже не знаю, как вас зовут!

– Но это не помешало вам узнать меня. Сущие пустяки.

Я едва ли насильно сжал пальцы управляющей вокруг ручки.

– Пишите, Тамара.

Она нахмурилась. Кончик ручки неуверенно замер над девственно чистым листом бумаги.

– Вы уже испортили девочке жизнь! Оставьте ее в покое… – внезапно выпалила она. – У Алены и без вас проблем хватает.

– Значит, я решу некоторые из них, – лениво бросил взгляд на циферблат наручных часов. – Вы меня задерживаете, честное слово. Не хотите продавать информацию? Мне ее продаст кто-нибудь другой. За меньшую сумму.

Это должно сработать. Всегда срабатывало.

На этот раз мне тоже повезло.

Через пять минут новый автомобиль уже несся по указанному адресу. Или несся навстречу к Алене Трофимовой я, а автомобиль только лениво вращал колесами.

Почти две недели безвылазного пребывания в квартире.

Оказывается, очень легко избегать нежеланных встреч, когда ты все время сидишь в одной комнате. Чтобы не пересекаться с Виктором, я выбиралась, только когда дома была его жена.

На улицу я почти не выходила. Только спускалась в магазин, что был на первом этаже в соседнем подъезде и потом возвращалась в свою комнату.

Мной овладела странная апатия. Не хотелось ничего. Я лишь тоскливо смотрела на календарь.

Из-за произошедшего во мне что-то надломилось и накренилось не в ту сторону. Я понимала, что так нельзя. Но пока ничего не могла с собой поделать.

Только через две с половиной недели я почувствовала необходимость двигаться и что-то делать.

Жизнь не остановилась, хоть меня ею немного пережевало и выплюнуло на обочину.

Пухлый конверт с деньгами лежал в тумбочке и, казалось, заражал своей гнилью весь воздух вокруг. Мне казалось, будто меня купили – и задешево. Для некоторых монстров можно купить все, в том числе и такие развлечения.

Но я еще не знала, что худшее меня ждет впереди.

Через три с половиной недели я поняла, что меня начало мутить и тошнить непонятно от чего.

Утренняя слабость стала привычной, как и сильная тошнота. Она усиливалась от всего – от вида сырой рыбы, от приторного запаха духов. От запаха жареного лука меня выворачивало едва ли не наизнанку.

Я обеспокоилась о причинах тошноты. Неужели я умудрилась еще и забеременеть от монстра, взявшего меня силой?

Увы, но поход в аптеку и несколько сделанных тестов подтвердили мои кошмарные догадки.

Я едва не взвыла от отчаяния. Рожать ребенка, зачатого насильно, мне не хотелось. У меня и без этого проблем хватает, с жильем в том числе.

Я сходила в больницу на обследование. Беременность подтвердилась. Я озвучила свое желание сделать аборт. Была непреклонна и сразу отмела в сторону все убеждения «подумать».