Твоя на год - стр. 15

— Должен признать, я бы и сам ее купил, — ухмыляется Бек.

У меня возникает непреодолимое желание врезать моему другу по лицу.

— Прояви хоть немного гребаного уважения, Бек! — рычу я.

Мгновенное сожаление о том, что я не сдержался, разозлило меня еще больше. Я не хочу, чтобы Рина участвовала в этом чертовом аукционе! Но ведь она для меня никто!

— В чем твоя проблема, Данила?

Я встречаюсь взглядом со своим другом:

— У меня нет проблем. А у тебя?

Бек выдерживает мой взгляд — друг никогда не отступает. Напряжение в комнате нарастает.

— Ладно, мальчики, хватит мериться членами. — Олеся мгновенно разряжает обстановку. — Я думаю, Екатерина идеальна. Она действительно очень милая, клиентам понравится.

Понравится клиентам… Что ж, раз хочет продать свое тело, то кто я такой, чтобы ее останавливать?

— Ладно, разбирайтесь сами. Я опаздываю на следующую встречу.

Я резко встаю и выхожу из кабинета. Не хочу знать подробности, я уже не рад, что мы вообще затеяли этот аукцион.

Спускаясь по лестнице, я вижу женщину, отнявшую у меня покой.

Рина сосредоточена на смешивании коктейля, что позволяет мне незаметно наблюдать за ней. Словно притянутый магнитом, я подхожу к другому концу бара и заказываю пиво у другого бармена. Я сижу там и наблюдаю за Риной почти десять минут, прежде чем она замечает меня.

Ее спина напрягается, будто Рина чувствует меня. Черты ее лица неподвижны, она смотрит мне прямо в глаза. И я не понимаю, о чем она думает. Было время, когда я знал каждую ее мысль. Эта Екатерина Михайлова для меня загадка. Возможно, мне нужно оставить ее в покое. Но я не могу.

Когда посетителей в баре становится слишком много, я подхожу ближе к секции Кати и поднимаю бокал, когда она смотрит на меня. Я вижу, как Рина старается скрыть неприязнь и натягивает маску доброжелательности:

— Данила Федорович, что я могу вам предложить?

Я наклоняю голову, вдыхая едва ощутимый сладкий аромат вишни. Этот запах всегда ассоциировался у меня с Риной. Я представляю ее голой на этой барной стойке, готовой на все для меня.

— И что у тебя есть?

Я изучаю ее хорошенькое личико, удивляясь, почему, черт возьми, эта женщина все еще девственница?!

— Как насчет «жидкой Виагры»? Вы выглядите как человек, которому она не повредила бы.

Скажи это кто угодно другой, я бы впал в ярость, но, услышав это от Рины, я внезапно для нас обоих расхохотался.

Отсмеявшись, я наклоняюсь к Рине. Она явно нервничает, но старается не подавать виду.

— Могу заверить тебя, Рина, мне не нужна Виагра ни в какой форме. А если тебя интересует моя сексуальная жизнь, можешь просто спросить.

Я вижу, как ее щеки розовеют.

Рина фыркает в ответ:

— Меньше всего на свете меня интересует твоя личная жизнь.

— Почему? Ты ведь ничего обо мне не знаешь. — Я медленно и внимательно разглядываю девушку.

Она нервничает все сильнее.

Глаза Рины встречаются с моими. Весь мир будто замирает. Несколько минут, в нем нет никого, кроме нас.

Вдруг барменша толкает Рину, возвращая нас обоих в реальность.

— Поверь мне, я знаю.

Ее слова звучат как вызов, и я улыбаюсь. Рина, кажется, забыла, что я никогда не пасую перед трудностями. А она — самая сексуальная женщина в моей жизни.

— Это звучит как вызов, Рина.

Рина бледнеет и моментально отворачивается к ликерам. Я наблюдаю, как она наливает в шейкер алкоголь, засыпает туда лед, а затем принимается активно трясти. Так быстро и зло, будто сворачивает кому-то шею. Вероятно, мне.