Твоя капля крови - стр. 5
Она спустилась по широкому каменному крыльцу, подошла совсем близко. Прядь темных волос выбилась из ее прически, падая на беззащитную шею.
– Добро пожаловать домой, Стефан, – сказала она тихо. – Мы не ждали вас так рано. Ваш отец гостил у пана Ольховского. Они собирались приехать к вечеру, но я не знаю, доберутся ли они сюда до завтрашнего утра…
– Он здоров? – быстро спросил Стефан.
– Слава Матери… Пойдемте же в дом. Вы, верно, устали и голодны…
Верно.
Очень устал. И очень голоден.
– А как же Марек?
– Еще не приехал. Вы же представляете, какими околицами ему приходится добираться…
Незнакомый Стефану конюх подошел забрать лошадь; дворовые сбегались поприветствовать пана и поглазеть. Он и трети из них не знал. Он поднялся на крыльцо вслед за Юлией и все не мог оторвать глаз от тонкой темной прядки, бьющейся о ее шею.
В доме пахло ландышами, этот запах перебивал другой, к которому Стефан привык с детства, – темного дерева и сухих трав. Он обнялся с постаревшим Дудеком, служившим еще покойному деду Белте; тот молчал и смотрел на Стефана так, будто тот вернулся с того света. На тощих ногах приковылял полуслепой рыжий пес, ткнулся в колени.
– Рудый! Смотри, узнал меня! – Он потрепал пса по холке, тот неловко попытался лизнуть ему руку. Рудый не боялся подходить к нему, даже когда на Стефане не было амулета. – Дождался все-таки…
В комнатах его все осталось как было, но Стефану странно было прикасаться к своим вещам, неудобно – как к вещам умершего.
Когда он спустился к ужину, дом был все так же пуст. Под высоким сводчатым потолком столовой собирались тени. Юлия уже ждала его, стоя у почерневшего от времени камина. Стефан взглянул на ее белые руки, протянутые к огню, длинные пальцы, хрупкие запястья… Отвел взгляд. С портрета на стене черными пронизывающими глазами смотрел Филипп, первый князь Белта.
– Буря разыгралась, – сказала Юлия. Стефану показалось, что ей понадобилось усилие, чтобы повернуться к нему и посмотреть в глаза. – Думаю, вашему отцу лучше бы заночевать в деревне…
Они оказались вдвоем за длинным дубовым столом. Свечи загоняли темноту в углы, пламя их плясало от сильного сквозняка.
– Жаль, что не получилось устроить вам лучшего приема, – сказала Юлия с другого конца стола. Рудый пришел от камина, где грел свои старые бока, посмотрел жалостливо.
– Я просто рад быть дома, – тихо сказал Стефан. – Лучшего приема мне не надо.
– Я тоже очень рада, что вы смогли приехать домой. – В гулкой тишине голос ее прозвучал почти торжественно, церемонно. Несмотря ни на что, церемонности Стефан от нее не ждал, и ему стало не по себе. Вечер за окнами был густо-черный, не похожий на разбавленные сумерки Цесареграда.
– Расскажите мне новости, – попросил Стефан.
– Да что у нас за новости? Поверьте, за годы, что вас не было, немногое изменилось. Да и не мне рассказывать вам главное…
Они замолчали. Буря, кажется, унималась, ветер в трубе стенал уже не так протяжно. Старый Дудек прибрел, пошаркивая, подбросил дров в камин, обернулся к Стефану и одобрительно цокнул языком. Ядзя без всякой просьбы принесла тяжелый шершавый кувшин сливовицы и две рюмки. Юлия, как хозяйка, первая подняла свою.
– За ваше возвращение, Стефан, – сказала она мягко и чуть прикрыла глаза, глотая.
Раньше Стефан поморщился бы, осушив рюмку, а то бы и вовсе прослезился. После остландской рябиновки напиток казался не таким крепким – но резкий, искрящийся вкус вдруг вернул Стефана домой. Он новым, потеплевшим взглядом обвел темные стены, портреты в потускневших золоченых рамах, разошедшийся огонь в камине. Рудый у ног пошевелился и тявкнул, будто заметил перемену в настроении хозяина.