Творения. Том 1: Нравственно-аскетические творения - стр. 35

. Братству Студийского монастыря он объяснил, чем грозит Церкви иконоборчество, и увещевал иноков «до смерти и бичеваний защищать догмат православной веры». Преп. Феодор рассылал повсюду послания и письма и призывал православных не отступать от иконопочитания и всеми мерами противиться замыслам иконоборцев; игуменов и иноков византийских монастырей убеждал не принимать царского указа, запрещавшего заниматься вопросами веры, и с неослабной ревностью разъяснять народу истину иконопочитания; наконец, укреплял павшего духом патриарха Никифора, поощрял его к борьбе за святые иконы и помогал в апологетической деятельности. Словом, преп. Феодор сделался душою защитников иконопочитания, приобрел среди них непререкаемый авторитет, пользовался великим уважением патриарха Никифора, который за мудрость и благочестие предоставил святому отцу второе после себя место в соборе, или синоде, епископов (τά δευτάρια μετ αύτον άν τ συνδω των πισκόπων), постоянно заседавшем в патриархии[168].

Между тем император Лев Армянин решил подвергнуть репрессиям иконопочитателей. Суровые меры были направлены прежде всего против патриарха. Совершенно забыв о своем положении и значении в Церкви, царь лишил Никифора права заведовать патриархией, передав это дело светскому лицу – патрицию Фоме, запретил Никифору наблюдать за церковной проповедью в Константинополе и даже подверг домашнему аресту[169]. Наконец 20 марта 815 года царь, устроив самочинное сборище из послушных ему епископов, добился насильственного низложения патриарха с кафедры и распорядился заключить его в монастырь του Άγαμθυ (Доброго) на малоазийском берегу Босфора. Это обстоятельство послужило началом гонений на православных. Все священнослужители Византии, повинные лишь в том, что крепко держались Православия, были лишены своих мест и сосланы в различные города и села. Вслед за тем иконоборцы овладели храмами столицы и произвели в них настоящий погром – сбрасывали и топтали святые иконы, предавали их огню, замазывали известью или даже грязью. Одновременно планировались казни против всех православных в империи[170], чему немало содействовал и новый патриарх Феодот, назначенный по воле василевса[171]. Несмотря на гонения, преп. Феодор не переставал смело и энергично бороться с врагами Православия. В неделю Ваий (815 г.) он устроил торжественную религиозную процессию вокруг Студийской обители, причем приказал братиям, несшим честные иконы, высоко поднять их, обойти лежавший близ обители виноградник и воспевать церковные песнопения; в процессии участвовали не только монахи, но и народ. Лев Армянин, узнав о студийском торжестве, сильно разгневался и пригрозил преп. Феодору смертью, если он будет и впредь учить так или иначе о православной вере. Но «непреклонный столп исповедания» не отступил, а, наоборот, развил свою миссионерско-апологетическую деятельность, словом и делом проповедуя всем почитание икон. Вокруг него сплотилось все православное население столицы, а игумены и монахи, спасшиеся от первой иконоборческой ссылки, постоянно обращались к нему за советами и наставлениями для более успешного противодействия натиску врагов Православия[172]. Между тем патриарх Феодот по воле василевса созвал собор для окончательного решения вопроса об иконопочитании, хотя такое решение было уже принято Седьмым Вселенским Собором. Было заранее известно, что новый собор поставил своей задачей восстановить определение об иконах иконоборческого собора 754 года. Тем не менее на собор, чтобы придать ему больший авторитет, были приглашены и православные игумены, в том числе преп. Феодор. В ответ на приглашение святой отец отправил иконоборческому собору замечательное послание, в котором заявил, что без согласия своего законного архипастыря, святейшего патриарха Никифора, он не может явиться на собор для рассуждения о предметах веры, так как это противно Божественным заповедям и каноническим постановлениям, выразил свою глубокую скорбь по поводу «ниспровержения Второго Никейского святого Собора» и раскрыл православное учение о почитании святых икон