Творец слез - стр. 40

– Привет, дорогая! – ответила она мне ласково, отчего я сразу приободрилась и улыбнулась. Я наконец-то решила наслаждаться моментом и затолкала мысли о Ригеле в самый дальний уголок сознания.

Билли жила недалеко от школы. Их кондоминиум стоял в спокойном районе рядом с рекой, на такой узкой улочке, что «вранглер» с трудом по ней проезжал.

Мы поднялись по ступенькам, прежде чем оказаться в элегантной прихожей с красными стенами, где стояла латунная подставка для зонтов.

Квартира была маленькая, но уютная. На стенах висело много фотографий и картин, немного кривых и громоздких. Открытые деревянные балки поддерживали потолок, слегка обшарпанный паркет придавал комнате симпатичный вид. Мне у Билли сразу понравилось. По дому разливался запах жаркого, от которого у меня потекли слюнки.

Я наелась досыта и обнаружила, что бабушка Билли за грубоватыми манерами скрывает заботливость и доброту.

Она добилась того, чтобы я взяла второй кусочек пирога, и спросила, давно ли я приехала сюда. Я ответила, что выросла в сиротском приюте, а потом с радостной улыбкой сообщила, что прохожу через процедуру удочерения, и ее глаза наполнились добрым светом. Я рассказала, как мы познакомились с Анной, как увидела ее у лестницы и о нашей прогулке по залитому солнцем саду.

Бабушка слушала меня внимательно, не перебивала. Когда я закончила рассказ, она поднялась, наклонилась над столом и положила мне на тарелку третий кусок пирога.

После обеда Билли повела меня в свою комнату. Прежде чем я зашла, она опустила жалюзи и включила свет.

На стенах зажглась сотня блестящих искорок, и от этого зрелища у меня перехватило дыхание. Огненные змейки чертили на стене лабиринт из фотографий.

– Ой!

Меня ослепила вспышка, я часто заморгала и увидела, как Билли смотрит на меня из-за фотоаппарата.

– У тебя было очень нежное лицо, – засмеялась она, опуская «полароид» и вынимая карточку, которая вылезла из прорези. Билли помахала ею в воздухе, а потом протянула мне.

– Держи!

Я взяла картонный белый квадратик, видя, что на поверхности, как по волшебству, проступает картинка. Я смотрела на себя с мечтательным взглядом и рассеянной улыбкой. Вселенная искорок отражалась в глазах Билли, делая их яркими, как зеркала, полные света.

– Забирай, я тебе ее дарю!

– Правда? – прошептала я, пораженная таким прекрасным подарком, который поймал время и краски мира. Было своего рода чудом держать в ладони фрагмент жизни.

– Конечно, для себя я еще одну сделаю, не беспокойся. Видишь, сколько у меня фотографий? Бабуля подарила мне альбом, в который я могла бы их собирать, но такой порядок не по мне. Видишь? – Билли кивнула на галактику из фотографий. – Восход на востоке, закат на западе, небо – рядом с письменным столом. Когда я делаю уроки, мне не скучно. И я не чувствую себя одиноко по вечерам, когда не могу заснуть. Я смотрю на людей и считаю их улыбки. Часто засыпаю раньше, чем успеваю их все сосчитать.

– А когда ты полюбила фотографировать? – спросила я, идя вдоль стены, мимо лиц.

– Эта любовь у меня от родителей.

Билли рассказала, что они уже месяц как в отъезде. Родители Билли фотографы, причем довольно известные, они сотрудничали с National Geographic, Lonely Planet и другими популярными изданиями. Они постоянно ездили по миру в поисках экзотических пейзажей и живописных уголков планеты. Часто между командировками они даже не заезжали домой, поэтому бабушка и переехала жить к ним.