Твое персональное Чудо - стр. 8

Всю оставшуюся дорогу я смотрю в окно, любуясь огнями ночного города и медленно падающими хлопьями снега. Эта так завораживающе красиво. Особенно когда смотришь на это великолепие через стекло теплого автомобиля, что вылезать из него совершенно не хочется.

- Останови возле магазина, – прошу я Алексея, но тот отрицательно качает головой.

- Какой у тебя дом? Довезу до подъезда. Небезопасно ходить по улицам вечером одной.

- Но…

- Не обсуждается.

На автомате объясняю, как лучше подъехать к моему подъезду и, когда иномарка мягко тормозит у расчищенного тротуара, поворачиваюсь к парню.

- Пока, – пытаясь побороть дикое смущение, лепечу я, – Спасибо, что подвез.

Он смотрит на меня странно, словно изучающе, сканируя своими острыми серыми глазами из-под полуприкрытых век. Лениво, оценивающе. Будто в голове у него идет какой-то тонкий расчет.

Четко очерченные мужские губы растягиваются в мягкой улыбке.

- Да, не за что, Неуклюжая. Не мог же я оставить тебя замерзать на остановке. Беги домой. А то у меня дела.

Из машины я выхожу с опущенной головой, и быстро семеня ногами, почти бегу в сторону подъезда.

За спиной скрипит под колесами снег – Алексей уехал.

А что ты хотела, глупая?

Что такой видный парень посмотрит на такую замухрышку, как ты?

Ты же толстая, тупая и лоб у тебя в прыщах.

Он, конечно, это не мог заметить из-за надвинутой на лоб глупой шапки с помпоном. Совершенно детской шапки, нечета модным беретам, что носят мои однокурсницы. Но другой у меня нет, и приходится носить ее.

И от этого стыд еще больше захлёстывает меня.

С чего я вообще решила, будто этот классный парень попросит у меня номер телефона, чтобы мы могли созвониться и договориться о…встрече…о свидании.

Тупая ты Лизка!

Он просто пожалел тебя болезную и неуклюжую корову.

А ты уже себе размечталась и почти выбрала имена ваших будущих детей.

Жизнь – это не сказка, где прекрасные принцы внезапно влюбляются в толстух. А ты и есть самая жалкая толстуха, которая не может найти в себе силу воли, чтобы похудеть!

Дома меня встречает веселая и румяная мама.

Это может означать только то, что сегодня у нас в гостях дядя Витя – мамин ухажёр. Избранника родительницы я не одобряю, но маме об этом, естественно, не говорю. Сколько себя помню – она никогда не приводила в дом мужчин, оберегала наш уютный мирок от посторонних. Сейчас я выросла и мама, что вложила в меня свою молодость, заслужила женское счастье. Поэтому, если дядя Витя ей нравится, если он делает ее счастливой – пусть встречаются. Мое мнение здесь излишне.

- Ты сегодня поздно, доченька.

Мама помогает мне снять куртку и оборачивается к возникшему в проеме дяде Вите:

- Витюша, ставь чайник! Лизонька совсем продрогла.

Мужчина бурчит в подернутые сединой усы что-то неразборчивое, но послушно плетется на кухню.

Иногда мне кажется, что он крепко выпивает, но, поскольку, у нас дома ничего крепче чая не бывает, то с алкоголем я его никогда не видела.

- Сдала? – шепотом интересуется мама.

- Угу, – бормочу я и безбожно лугу, – Четверка.

- Не расстраивайся, родная, – гладит по спине меня она, – В следующий раз пятерка будет.

- Ага, – киваю я и, вывернувшись из маминых рук, скрываюсь в свое комнате.

Стыдно врать матери, но еще более стыдно сказать правду, признавая, что юрист из меня, как из слонихи балерина.