Твое имя - стр. 37

Слабые искры действительно слетали с ее ладоней, но Бьярн сидел не шевелясь. Он будто превратился в статую и все смотрел и смотрел на Мару не отрываясь, в его глазах застыло странное выражение. А ее пальцы продолжали скользить по его коже, вычерчивая знаки.

Но вот наконец она закончила.

— Бьярн?

— Да, — его голос был охрипшим, словно после сна.

— Мы сейчас пойдем на место преступления, и когда я скажу: «Умри», ты отключишься на минутку. За тебя говорить будет Базиль — его кровь.

— Да, хорошо... Мара…

— Что?

— Нет, ничего…

— Ты не волнуйся, это не страшно и совсем не опасно. Веришь мне?

Бьярн потянулся к ней, но опустил руки на полпути.

— Конечно, верю.

Толпу заметили издалека — даже спрашивать не пришлось, куда идти. Казалось, здесь собралась вся деревня, прибежали даже ребятишки и теперь носились под ногами у взрослых. У штакетника с заостренными кольями стоял, окруженный со всех сторон, парень. Одного кола как раз не хватало — видно, он и послужил орудием убийства.

Вендим оказался невысокого роста. Мара мысленно прикинула — он едва достигал плеча убитого. И Бьярн также возвышался над убийцей на две головы. За спиной Вендима пряталась его мать, она уже не плакала, словно потеряла всякую надежду.

— Где ты стоял тогда? Здесь? Встань и стой. Я произнесу заклятие, и ты как будто уснешь. Во сне ты повторишь все, что делал вчера.

— Я не виноват, — сказал Вендим, который, вероятно, повторил эти слова уже сотый раз за день. Точно они были волшебным заклинанием, призванным защитить его от беды.

— Тогда мы это увидим, — резко ответила Мара.

Замахала руками, делая знак зевакам: «Тихо, молчите все!» Толпа всколыхнулась в последний раз и затаила дыхание.

Мара подошла к Вендиму и прошептала ему что-то на ухо. Тот остался стоять, вот только глаза сделались пустыми и остекленевшими.

— Бьярн, готов?

Напарник кивнул.

 — Умри!

… Они встретились случайно у дома Лары. Ну, как случайно: Базиль надеялся вызвать девчонку на разговор. Непорядок это — она с ним гуляла, подарки принимала без счета, поцелуй обещала, а сегодня говорят, Лара твоя за руку с Тощим шла. С Вендимом, стало быть. И есть с кем за руку держаться — дохляк, в чем душа держится. И ладно, что грамоте учен, невеликая вещь. Для семьи от лишнего ума ущерб один.

Так он думал, шагая по дороге к дому той, кого уже привык считать своей невестой. И тут из дверей показался этот заморыш. Этот недомерок несчастный. Вышел из калитки с наглой харей, остановился. Смотрит.

— Эй! Поди-ка сюда! Поговорим!

— О чем, Базиль? Лара тебя не любит. Понимаю, ты расстроен. Но пока ты не успокоишься, к ней не зайдешь!

— Я? Не зайду? А кто меня остановит? Ты, что ли?

Базиль угрожающе надвинулся на Вендима. Кровь его кипела. В сопернике его раздражало буквально все: и чистенькая рожа, и умные словечки, которыми тот сыпал. Даже то, что в семье Вендима мир и лад, а его родители каждый день грызутся. Почему все ему, жалкому недомерку, достается?

Ненависть застила Базилю глаза. Руки тряслись от злости.

— Отойди! А то и ее убью, заразу продажную, и тебя тоже!

Он двинулся к калитке, но Вендим преградил путь.

— Нет! Базиль… Слушай… Давай попробуем решить все мирно!

— Мирно? Мирно?

Руки Базиля сомкнулись на горле Вендима, сжали изо всех сил.

Когда резкая боль пронзила грудь, вышибая из легких воздух, Базиль успел удивиться и даже, пожалуй, обидеться: «Это называется мирно?»