Твое имя - стр. 34
— Он убит был? Прямо в грудь?
— Да, — в сотый раз устало согласилась Мара, поскорее накладывая себе в тарелку горку пшеничной разваристой каши, мечтая набить рот и помолчать хотя бы пять минут.
— Ух… И даже говорил! Жу-уть! Откуда он шел, интересно?
— Так вы нашего Базиля нашли? — встрепенулась хозяйка, которая, видно, плохо слышала только тогда, когда ей это было выгодно. — Ох, злодейство. Злодейство вчера здесь совершилось, малыш!
Мара и Бьярн одновременно попытались задать вопрос, оба подавились кашей и закашлялись.
— Убийство? — первым пришел в себя Бьярн. — Значит ша… погибший из здешних мест?
— А то! Из наших. Базиль это, Самохи сын. Они с Вендимом невесту не поделили. Та сначала с Базилем шашни крутила, а потом… — старуха махнула рукой. — Ветреная глупая девчонка. Так вчера Вендима и застали на месте преступления. Стоит с колом в руках — из ограды, видать, вытащил. Весь трясется. «Я не виноват, — говорит. — Я только защищался!». А Базиль у его ног лежит и не дышит уже. Ну, повязали голубчика — и в погреб, пока дознаватели едут. Они к нам из самого Флагоса поедут, двое суток пути. А пока суд да дело, Базиль наш поднялся и убег в лес.
Бабка рассказывала историю так буднично, словно тут, в небольшой деревушке, каждый день происходят убийства. А ведь наверняка дело неслыханное, и еще через год только об этом происшествии и будут вспоминать.
— Но точно ли это он? — засомневалась Мара. — Во что он был одет?
Сама она утром успела осмотреть упокоенного. В том, что он деревенский парень, сомнений не возникало, но в таком деле лучше изучить все детали.
— Рубашка желтая с алым узором, штаны серые… М-м-м… Шляпа, кажись, была…
Шляпу несчастный по дороге, конечно, потерял, но остальные приметы совпадали.
Эрл переводил взгляд любопытных зеленых глаз с бабки на Мару, с Мары на Бьярна, и вновь возвращался к бабке.
— А если Вендим правда не виноват? — спросил он. — Если он защищался?
Мара вспомнила идущего на них шатуна, бормочущего «М-мир-рно». Едва ли защищался. Неведомый Вендим доверия у нее не вызывал. Как, впрочем, и Базиль — сочувствия.
— А может, допросишь его, девица? Раз уж ты так удачно к нам в Выселенки завернула. Промысел Всеединого, не иначе. Да и тело Базиля надо домой вернуть, похоронить по-человечьи. Мать убивается…
Мара вздохнула.
— Не получится допросить. Его уже наши упокоили. После такого заклятия мертвого не поднять… А тело, конечно, покажем.
Она посмотрела на Бьярна, вопросительно приподняв брови: «Покажешь?». Ей неловко было просить напарника вместо отдыха возвращаться к месту ночной стоянки, но себя она чувствовала пока слабой. Бьярн кивнул.
— Ах, как жалко, деточка. Как жалко, — причитала бабка.
Мара промолчала о том, что один способ все же существовал, но такой трудоемкий и муторный, что игра не стоила свеч. К тому же дело казалось ей очевидным: убийца застигнут на месте преступления.
Бьярн задержался у дверей, глядя на Мару. Явно хотел что-то ей сказать, но сомневался, стоит ли. Все же не выдержал:
— Рана сильно беспокоит? Сейчас оба ложитесь и отдыхайте!
Мара чуть было не вспыхнула снова — опять эти покровительственные интонации в его голосе. То волосы не стриги, то ложись и отдыхай! Что дальше? Но тут же кольнула совесть: Мара чувствовала себя значительно лучше именно потому, что Бьярн поделился с ней частью жизненной силы. И хотя он старательно не показывал вида, но Мара точно знала, что приходить в себя потом не так-то легко.