Твердый сплав - стр. 23
Брянцев увидел, как в зрачках у Курбатова появились злые огоньки.
– Коршунов, Головлев, Морозов.
– Больше никто никуда не отлучался?
– Нет, остальные были со мной.
Брянцев понял: эти трое, или хотя бы один из них, могли за эти дни попасть в плен, быть завербованными… Проверка здесь нужна обязательно. Курбатов думал о том же.
Наступил вечер, когда они сели в машину; шофер включил свет.
– Ну, что вы скажете, Константин Георгиевич? – спросил Курбатов.
– Черт ногу сломит, – ответил Брянцев. – Может, эти трое тогда попросту уходили от преследования.
– Посмотрим, – Курбатов закрыл глаза. – Вы завтра же займетесь розысками музыканта. Никаких данных о нем пока нет. – Откинувшись на сидении, он смотрел в окно и мысленно подводил итоги.
Было двадцать шесть. Десять – военнослужащие. Среди них нужно проверить троих. Да вот еще женщина, Кислякова, – она разошлась с мужем, живет в Солнечных Горках одна, работает в райконторе связи.
О чем еще говорил подполковник Седых?
В операциях партизан они участия не принимали, да и сами партизаны еще не наладили как следует свою борьбу в ту пору. Только взорвали водокачку…
Брянцев вздрогнул от неожиданности, когда майор резко повернулся и, дотронувшись до плеча шофера, приказал:
– Назад в дивизию.
Отыскав подполковника, Курбатов спросил:
– Те, кто взрывал водокачку, – вернулись?
– Не все, при нас вернулся только один, – кажется, железнодорожник, раненный в руку.
– А где во время взрыва был Новиков, председатель райисполкома?
– В Солнечных Горках. Ну да, он нас привел в подвал, и примерно в это же время туда пришел этот железнодорожник.
– Спасибо. Извините, что побеспокоили.
И вот снова дорога, но ночь уже сгустилась, и шофер вел машину осторожней.
– Вы поняли? – тихо спросил Курбатов у Брянцева.
– Я понял, что вы хотели узнать, но не понял еще, что мы узнали. Если этот железнодорожник пришел в подвал один, стало быть, он знал адрес.
Примерно за неделю до того как генерал передал Курбатову новое задание, на «Электрик» приехал Позднышев – видный инженер-энергетик. Здесь налаживали производство выключателей для высоковольтной сети, сконструированных им, и работники завода нуждались в его помощи.
Позднышев снял номер в гостинице, но, казалось, жил на заводе. Там ему отвели кабинет – маленькую комнатку, единственным своим окном выходившую на крыши сборочных цехов, а дверью – в коридор. В кабинете он бывал редко и всегда с новыми друзьями – инженерами, большей частью молодыми.
Молодежь к нему льнула. Позднышев обладал неистощимым запасом добродушия и веселья и был очень талантлив, а молодежь всегда тянется ко всему талантливому.
Тем временем на ГЭС шло расследование аварии генератора. Позднышев не состоял в комиссии, но не мог не заинтересоваться делом, тем более что обследовавшие так и не могли сказать последнего слова: генератор разбит, а в документации никакой ошибки нет. Сошлись только на одном: инженер Воронова вела монтаж генератора правильно. Катя вздохнула с облегчением, но на душе у нее – и не только у нее – остался неприятный осадок. Кто же все-таки виноват в аварии?
Козюкин – тот лишь снисходительно улыбался:
– Заседали, заседали… Чаи гоняли, бумагу портили и нервы себе и другим, а результатов нет?
Встретив Воронову, Козюкин еще издали протянул ей обе руки: