Твари Распада - стр. 4

Впервые я действовал инстинктивно. Та девушка, ставшая жертвой, пузырившегося в моей крови адреналина, с каким-то сосредоточенным лицом поднялась со мной в квартиру. Пока я был в ванной – отмывал запёкшуюся кровь, и грязь с босой ноги, она вспорола себе живот кухонным ножом.

Мне было не особо жалко её: такой материал не годится для будущего. Только лишние хлопоты по избавлению от тела.

Большой палец прокручивал список контактов на прямоугольнике экрана, надежды позвонить кому-то не было: в тот самый день, как я во всём воочию убедился, выключили связь. Но привычка тыкать в экран смартфона поглощала внимание, давая нервам передышку.

Выходить из квартиры особой необходимости не было. Конечно, употреблять в пищу одно и то же больше пары дней подряд надоедает (как я был наивен и избалован!), но человек быстро адаптируется, к тому же что-то подсказывало, что произошедшее – это всерьёз и надолго. Это новая реальность, в которой придётся жить. С какого-то момента гречка со сладким чаем даже стали доставлять удовольствие, особенно после взгляда в окно. Большая часть витрин была разворочена – значит у тех, у кого в самом начале всего этого не сработал блокадный инстинкт, скоро закончится пища. И у меня могут появиться непрошенные гости. Если сами не станут едой на улице, конечно.

Чтобы кто-то из чудовищ ходил по лестничным пролётам, я не слышал, голосов людей тоже.

Происходящее очень нервировало, но в то же время я ощущал радость. Мне было весело! В крови бурлил адреналин, хотелось прыгать и беситься. Теперь можно действовать на полную, никаких полутонов. Не нужно притворяться и сдерживать себя. Цель одна – выживание, а все решения, способствующие её достижению, исходят только от меня.

Раздумывая о будущем, я неизменно натыкался на мысль о человеческой популяции. Что будет с людьми и каков будет облик человечества в будущем? Что если никто не выживет? Что будет, если каким-то чудом уцелевшие люди, не смогут организовать хоть сколько-нибудь приемлемое общество? Кто будет приглядывать за ними? Эти вопросы метались, перебивая мысли о насущном – о том, как выживать.

В это же время я осознал, что моё первоклассное философское образование – это то, что даёт мне право и инструменты для постройки нового: правильного и справедливого общества.

Шатающихся за окном покойников становилось всё больше. Видимо легко доступной пищи не осталось – большинство нерасторопных горожан, ну или таких, как я, которые долго не могли поверить в происходящее, уже бродило по городу с вываленными наружу внутренностями.

Природа произошедшего была совершенно не ясна: был это какой-то вирус, передаваемый через укус, или библейский апокалипсис, предсказавший воскрешение мёртвых, я не знаю. Большинство бродящих по улицам мертвецов не имело внутренностей, чтобы переваривать пожираемое: они просто заполняли свою утробу человеческим мясом, которое вываливалось через дыры в животе или скапливалось в нефункционирующем желудке. Но одно было очевидно: нужно избегать контакта с их зубами.

Я постарался переключиться на насущное – проблему собственного выживания. Отправной точкой стали ограниченное пространство городских улиц и гигантская масса человеческого материала для создания разлагающихся безумных существ. Из города надо убираться.