Турнир зрячих - стр. 23
– Скоро всё изменится.
– Опа! – поднял брови сержант. – Опять я чего-то не знаю!
Рыжий ответил не сразу. В его глазах появилась задумчивость.
– Ладно, давай так. Сыграем, и, если победишь, на ближайшие, скажем… полгода я весь твой.
– А если проиграю?
– С тебя пять золотых.
– Идёт.
Партия выдалась интересной. Жану с самого начала попёрли козыри, но Дарину без особого труда удалось вытянуть их у противника удачными атаками и, под конец игры, оставить того ни с чем.
– Твоя взяла, – улыбнулся рыжий. – Теперь обсудим моё жалование.
– Жалование?
– А как же! Я специалист широкого профиля, профессионал. Мне задаром работать совесть не позволяет. Как насчёт двадцати золотых в месяц?
– Ты кукухой поехал?! – вытаращился Тейнор. – Какая совесть, у тебя её отродясь не было! Даже я, второго ранга гвардии Его Императорского Величества сержант, двенадцать получаю!
– Хорошо, пусть будет двенадцать, – покладисто согласился Жан. – За вредность.
– За твою, разве что, – хмыкнул Дарин. – Десять, и это не обсуждается.
– Как будет угодно вашему высочеству. Приказания будут?
– Постарайся не спалить дворец. Тейн, разместишь старого друга?
– В лучшем виде.
Кивнув приятелям, Дарин встал со стула и направился к двери. Ему ещё было, чем заняться.
* * *
Темнота. Кромешная, хоть глаз выколи. А ещё букет из вони немытых тел и выгребной ямы. Виски жутко ломит, но больше нигде не болит. Слава богам! Значит, с ней ещё ничего не сделали. Дилоя попыталась встать, но голова откликнулась такой болью, что девушка не сдержалась и застонала.
– Эй, ты очнулась? – голос шёл откуда-то слева, кажется невидимый собеседник был совсем близко.
– Да…
– Слушай, ты в клетке. Между нами решётка. С другой стороны, такая же, не приближайся к ней.
– Почему? – она говорила шёпотом, но сосед услышал.
– Там Дэвид. Он не в себе и набросится, если ты подойдёшь.
Справа и впрямь что-то зашуршало, заворочалось, а потом раздался тихий прерывистый скулёж, какой издаёт побитая собака. Дилоя подобралась и всё-таки смогла сесть на каменном полу.
– Что происходит? Ты кто?
– Я…
Где-то за дверью застучали подкованные сапоги, её собеседник сразу умолк. Через несколько секунд загремели ключи и в помещение ворвался ослепительно яркий свет факела. Девушка ничего не могла разглядеть, только слышала, как истошно завыл Дэвид и затряслась стальная решётка. Наконец, она проморгалась и смогла оценить обстановку. Небольшой прямоугольный зал был разделён коваными прутьями на узкий коридор и три камеры. Она находилась в средней. В правой, ближе ко входу, бесновался заросший мужчина в лохмотьях. Судорожно трясущимися окровавленными руками он пытался дотянуться до людей в кольчугах, стоящих снаружи. Один из них, как раз тот, что держал факел, шагнул ближе к решётке и со всей силы пнул сумасшедшего по руке. Попасть было легко – безумец стоял на четвереньках, не делая попыток встать во весь рост. Получив удар, он завизжал, но, кажется, не от боли, а от досады, что не успел добраться до противника. У входа в камеру слева уже гремел ключами второй стражник, третий держал наготове арбалет, в руке четвёртого был обнажённый меч. Ещё один, в широкой серой хламиде с капюшоном, внимательно разглядывал узников. В третьей клетке их было достаточно – человек семь. Они боязливо жались к стене и прятались друг за друга, стараясь не попадаться тюремщикам на глаза.