Турнир - стр. 43
– Давай-давай, пошевели ж топталками! Чего такой неживой?! И так полночи из-за тя коту под хвост, так хоть теперь пошустри! – торопила гостя дама, призывно помахивая костлявыми плетьми рук и колыхая тем самым безобразием, которое, к сожалению, не в силах был скрыть слишком тонкий пеньюар. – Не стесняйся, не стесняйся, родимый! Что оробел?! Тетки голой не видел, что ль?! Садись живей, да и уж начнем о дельце болтать, – рассмеялась престарелая бесстыдница и совсем уж неучтиво подтолкнула ногой в сторону гостя тот самый табурет, на котором только что покоились ее когтистые нижние конечности.
– Совсем, хрычовка, сбрендила на старости лет! Чтоб я на скамью сел, которую твои лапища провоняли?! – проворчал Дитрих сердито и метким ударом ноги отправил табурет прямиком в камин.
Огонь в очаге ярко вспыхнул, получив новую порцию пищи. Старуха ехидно захихикала, показав зубки с гнильцой. Перо в руке рыжеволосой на миг перестало скрипеть. В недрах подушек на кровати что-то пришло в движение. А больше… больше ничего не произошло. Дерзкая выходка разбойника и его оскорбительные слова были восприняты как должное, как достойное начало плодотворного разговора.
– Ну что, тянуть не будем! К делу, развратницы! Я Дитрих Гангрубер, разбойник, – представился гость, предусмотрительно встав к собеседнице вполоборота… так, чтобы держать в поле зрения письменный стол и кровать, где находились подружки старухи. – Зачем благородные дамы презренного мерзавца звать изволили?
– А ты сам-то как думаешь? – ухмыльнулась старушка, между делом ища, куда бы поставить почти пустой бокал, но, так и не найдя достойного места, отправила его вслед за табуретом в камин. – Какой же подлец, позволь узнать, тебя научил так бессовестно врать и благородных дам обманывать? – с издевкой произнесла собеседница почтенных лет, лукаво глядя на стоявшего перед ней вруна снизу вверх. А затем, неожиданно изменив выражение лица с игривого на серьезное, назвала другое имя: – Дарк Аламез, моррон!
В горле разбойника застрял ком. Это было его имя; имя, которое он не слышал уже целых три года; имя, не известное никому не только в графстве Дюар, но и во всей огромной Геркании.
«Я был прав! Они такие же, как и я, они морроны! Только с собратьями по клану Мартин мог так разоткровенничаться, что назвал мое настоящее имя! Наверняка он их и подослал! Что ж сам, прохиндей, не пожаловал?! Боится, что ль, мне на глаза показываться?! Ведет себя как несмышленыш-кутенок: нашкодил в башмак и прячется в дальний угол!» – пронеслось в голове хоть ожидавшего такого развития разговора, но все равно застигнутого врасплох Аламеза.
Уж слишком рьяно компания путешествующих притворщиц взяла быка за рога; он не успел присмотреться к странным особам, и пока еще не знал, как себя повести, в частности, сознаться сразу, что это он, или какое-то время прикидываться дурачком?
– Давай избавим друг друга от совершенно излишней части беседы: «…Ой, да это ж не я! Вы обознались!..» – пришла на помощь сомневающемуся гостю запищавшая тонюсеньким голоском и закривлявшаяся старушка. – А щас еще сделаешь глазища с тарелки, изумленно вскинешь брови и задашь всем вопросам вопрос: «…А кто такие морроны?» Иль нет? Просто по-мужлански хамить начнешь? Поверь, дружок, не надо всего этого дешевого дерьмеца! Мы и сами спектаклю устроить могем!