«Тургеневская», «Цветной бульвар», «Пушкинская», «Кропоткинская». Пешеходные прогулки в окрестностях метро - стр. 4

В 1710 году Меншиков был назначен генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Чиновничьи хлопоты и забота о строительстве петербургской резиденции отвлекали Александра Даниловича от всяких московских дел. К тому времени он уже охладел к своему детищу, отозвал большую часть работавших над церковью Архангела Гавриила мастеров из Москвы в Петербург и практически прекратил финансировать проект Зарудного. Зарудный умолял Меншикова продолжить начатое дело, он докладывал князю, что кровля на церкви пропускает течь, шпиль, глава и все деревянное строение, где находятся часы, от сырости и гнили угрожают падением, внутри иконостас не доделан, и народ ропщет, что церковь стоит «аки в запустении». Но Александр Данилович уже потерял к нему всякий интерес. Вскоре ложа Меншикова внутри церкви была переделана в придел преподобного Сергия Радонежского, известного с 1625 года и упраздненного в советское время.

День 14 июня 1723 года стал черным днем для церкви Архангела Гавриила. Накануне во время вечерней молитвы скончался священник. В третьем часу пополудни во время отпевания набежала гроза и ударила прямо в шпиль храма. Сначала загорелся купол, а затем огонь перекинулся на верхний деревянный восьмерик, в котором помещался часовой механизм. В результате все пятьдесят английских колоколов упали, проломив своды церкви. В пожаре погибли часы, статуи и большая часть только что завершенной отделки четверика. В некоторых источниках указываются и человеческие жертвы: прихожане пытались спасти церковные ценности. После пожара службы сначала проходили в двух приделах Гаврииловской церкви, а потом на некоторое время богослужения прекратились. Большинство москвичей звало полуразрушенное сооружение Меншиковой башней.

В народе пожар, случившийся в 1723 году, сочли Божьей карой за излишнюю гордость Меншикова. Жители Москвы недолюбливали князя за то, что при своем «худородстве» – по мнению большинства исследователей, отец Александра Даниловича был конюхом – он жил слишком роскошно и не боялся Бога. Москвичи постоянно припоминали ему пироги, которыми он, по московской легенде, торговал в молодости. Справедливости ради отметим, что А. С. Пушкин в «Истории Петра I» защищает светлейшего князя: «Меншиков происходил от дворян белорусских. Он отыскивал около Орши свое родовое имение. Никогда не был он лакеем и не продавал подовых пирогов. Это шутка бояр, принятая историками за истину»[5]. Меншиков в свою очередь хотел уколоть москвичей – построить сооружение выше Ивана Великого, московской красы и гордости. В непростом споре с москвичами Александру Даниловичу не суждено было стать победителем. Во-первых, церковь Архангела Гавриила жителям столицы очень понравилась. «Сухарева башня – невеста Ивана Великого, а Меншикова – его сестра», – говорил народ, который гордился тремя московскими великанами. Москвичам стоило быть благодарными Меншикову хотя бы за то, что по его приказанию Поганый пруд был очищен и стал Чистым.

Церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня). Украшение фасада. Современная фотография

Восстановление церкви Архангела Гавриила началось лишь спустя пятьдесят лет после разрушительного пожара. Все расходы взял на себя житель Мясницкой улицы Г. З. Измайлов, состоявший в масонской ложе. Измайлов не стал восстанавливать сгоревший верхний ярус, вместо него храм был увенчан главкой в форме золотой еловой шишки. Скульптуры по углам нижнего восьмерика заменили декоративными белокаменными вазами. Внутри устроили новые галереи, заменили лепнину, возобновили роспись. В 1780-х годах был разобран Введенский придел, в результате чего южный и северные фасады трапезной стали симметричными. В некоторых источниках говорится о том, что по распоряжению Измайлова внешние и внутренние стены Гаврииловской церкви были украшены масонскими надписями, символами и эмблемами, убранными лишь в середине XIX века по распоряжению митрополита Филарета, который считал эти символы чуждыми православной церкви и относил их к действиям западной церкви, пытающейся распространить свои обычаи.