Туманы замка Бро. Том 3 – 4 - стр. 4

Грегори вовсе не стремился её оскорблять и потому решил сбавить тон:

– Я рассмотрю и этот вариант, – сказал он наконец, – когда займу свой трон.

– Ты займёшь место в темнице! – Генрих резко нагнулся над столом и стукнул по нему кулаком.

Грегори поднял брови.

– Ты уверен, что сказал то, что хотел сказать? – Грегори подал знак рыцарям, стоявшим за его спиной, и те сомкнули ряды стеной.

Генрих неподвижным взглядом смотрел на Грегори. В голове у наместника крутились расчеты – количество людей в зале, и то, сколько из них выступит на его стороне.

– Я прикажу приготовить тебе новые покои, – тихо сказал он, – а помнишь ли ты другой наш уговор?

В глазах Грегори отразилось недоумение, и Генрих снова откинулся назад, чувствуя, что возвращает себе контроль.

– Твой слуга, – пояснил он, – ты помнишь, на каких условиях я отдал его тебе?

– Он не слуга, – тихо сказал Грегори. В голосе его клокотала злость, но он звучал куда менее уверенно, чем до сих пор. Грегори помнил уговор. – Он свободный оруженосец. Он не подчиняется ни мне, ни…

– Он, возможно, не подчиняется тебе, – перебил его Генрих, и в голосе его звучала насмешка, – но он, как и прежде, подчиняется мне.

Милдрет, всё ещё стоявшая у Грегори за спиной, побледнела. Взгляд её упал на пол, где когда-то она стояла на коленях перед толпой.

Рука Грегори скользнула за спину и крепко сжала её ладонь, но Милдрет не нашла в себе силы стиснуть её в ответ.

– Пир в твою честь! – провозгласил Генрих. – Освободить для сэра Грегори рыцарскую башню – он достоин её больше, чем так и не сумевший одолеть наших врагов сэр Тизон!

На последнем слове Тизон, до сих пор смотревший в одну точку, вздрогнул и перевёл взгляд, полный недоумения, с наместника на юного лорда. Грегори даже не взглянул на него. Всё, что интересовало его в тот момент – это холодная и неподвижная кисть Милдрет, которую он сжимал в руке.

– А ты, – Генрих ткнул пальцем в шотландку и замолк, дожидаясь, пока та посмотрит на него. – С этого момента и всю ночь до утра – служишь мне.

Милдрет сглотнула и посмотрела на Грегори, пытаясь отыскать на его лице хотя бы тень поддержки – но тот стоял холодный и неподвижный. Глаза юноши смотрели прямо перед собой.

– Это правда? – спросила Милдрет шёпотом. В голосе её была боль, но даже теперь Грегори не повернул головы.

– Делай всё, что он говорит.

Милдрет медленно повернулась к Генриху лицом. На губах наместника играла улыбка. Он разжал наконец кулаки и теперь, подняв в воздух одну руку, щёлкнул пальцами.

– Вина мне. Кубок пуст.

Милдрет на негнущихся ногах двинулась вперёд и, обойдя стол, остановилась у Генриха за спиной. Руки двигались сами собой – она наливала вино, накладывала еду – но не чувствовала ничего.

Генрих тем временем приказал поставить ещё один стул по левую руку от себя, и Грегори занял появившееся место, как и на прошлом пиру – посередине между Генрихом и Ласе.

На девушку он не смотрел, как и она не смотрела на него. Разговор вёл в основном сэр Генрих – Грегори же лишь сухо рассказывал о ходе войны, и то старался не вдаваться в детали, чтобы не дать возможности Генриху использовать их против себя.

Ужин уже подходил к концу, и Милдрет уже стала понемногу надеяться, что сэр Генрих забудет про неё, и она проведёт эту ночь рядом с Грегори, как и всегда. Закрыв глаза, она видела перед собой гибкое тело и сильные руки, обнимавшие её. Ноги подкашивались при воспоминании о тех ночах, которые они проводили в походе, возвращаясь домой. Грегори изучал её тело – уголочек за уголочком, а Милдрет в ответ изучала его и упивалась сладкой дрожью, пробегавшей по мускулам любимого.