Туманы Авалона - стр. 120
– С Игрейной я уже поговорила, Утер.
– Ах да, она сказала мне, будто ты поручилось ей, что мальчик выживет. Разумно ли это? Если после этого он умрет…
Лицо Утера осунулось от тревоги. Он словно ни на день не постарел с тех пор, как женился на Игрейне; ну конечно же, подумала про себя Вивиана, волосы у него такие светлые, что седину и не разглядишь. Он был роскошно разодет на римский манер и чисто выбрит, опять-таки по римскому обычаю. Короны он не носил, но руки его от локтя до плеча украшали два крученых браслета из чистого золота, а на груди переливалась богатая золотая гривна.
– На сей раз не умрет. Я в ранах головы кое-что смыслю. А что до телесных повреждений, так легкие не затронуты. Через день-другой он уже бегать будет.
Морщины на лице Утера отчасти разгладились.
– Если я только дознаюсь, кто выпустил кобылу… А мальчишку за то, что на Громе вздумал кататься, по-хорошему надо бы отлупить до потери сознания!
– Смысла нет. Мальчик уже поплатился за свое безрассудство и наверняка усвоил урок, если в таковом есть необходимость, – возразила Вивиана. – Однако надо бы тебе присматривать за сыном получше.
– Не могу же я сторожить его денно и нощно. – Вид у Утера был изможденный, глаза запали. – Я то и дело уезжаю на войну, а такого большого мальчишку к нянькиной юбке не привяжешь! А ведь это не первый случай – были и другие…
– Моргейна мне рассказала.
– Несчастье за несчастьем, право слово. Отец единственного сына обречен вечно уповать на милость судьбы: того и гляди беда нагрянет, – вздохнул Утер. – Но я позабыл об учтивости, родственница. Садись со мною рядом, кушай из моего блюда, если хочешь. Я знаю, Игрейна очень хотела послать за тобой, и я дозволил ей отправить гонца, но ты приехала куда быстрее, чем мы с ней предполагали… стало быть, это правда, что ведьмы Священных островов умеют летать?
Вивиана прыснула:
– Ах, если бы! Небось тогда б я не извела двух хороших пар башмаков в трясинах да топях! Увы, обитателям Авалона и даже самому мерлину приходится путешествовать пешком или верхом, в точности как простецам. – Жрица отломила себе пшеничного хлеба и зачерпнула масла из деревянной масленки. – Тебе ли, со змеями на запястьях, верить в старые сказки! Нас с Игрейной связывают узы крови. Игрейна – дочь моей матери, так что я знаю, когда у нее во мне нужда.
Утер поджал губы.
– Хватит с меня снов и чародейства! В жизни больше не стану иметь с ними дела.
Вивиана умолкла, именно на это и рассчитывал ее собеседник. Один из слуг положил ей соленой баранины, гостья с одобрением отозвалась о вареве из свежих трав, первых в этом году. Отведав немного того и другого, Владычица отложила нож и заговорила снова:
– Уж каким бы образом я здесь ни оказалась, Утер, привела меня сама судьба, это для меня знак, что твой сын оберегаем Богами, ибо он нужен миру.
– Этой судьбою я сыт по горло, – отозвался Утер. Голос его звучал напряженно. – Если ты и впрямь колдунья, свояченица, я молю тебя: дай Игрейне какой-нибудь талисман от бесплодия. Когда мы поженились, я думал, она подарит мне много детей, раз уж родила дочь старику Горлойсу, но у нас – только один сын, а ведь ему уже шесть.
«Среди звезд начертано, что других сыновей у тебя не будет». Но Вивиана не произнесла этого вслух. А вместо того сказала: