Туман над призрачной горой - стр. 21
, – шутливо бранил сыновей отец. – Только время ее впустую тратите».
Но домоводство навевало на Тиа скуку. Игры с деревенскими мальчишками нравились ей намного больше рутинных занятий, за которыми обычно проводили время матушка и старшая сестра.
«Тебе бы мальчиком родиться, – частенько сетовала мать. – Кто ж тебя, такую непутевую, замуж-то возьмет?»
«Невестой мне теперь уж точно не стать, – мысленно ответила ей Тиа. – Зато и штопать ничего не придется», – тут же подбодрила она саму себя.
Быть избранной – большая честь для любой девочки. К семьям, на чьих дочерей указывал божественный перст, односельчане всегда относились с уважением. Но каким же тяжелым оказался удел самих призванных счастливиц. Тиа с радостью отдала бы подаренное судьбой священное право, столь редкую привилегию, кому-нибудь другому, а сама вернулась к привычной жизни. Она вовсе не собиралась идти против воли небес, но в глубине души чувствовала, что роль служительницы храма подходила ей еще меньше, чем роль прилежной жены и хозяйки. Непозволительно сомневаться в мудрости Иллит и Саэнлэ, но что, если они все-таки ошиблись в выборе?
Вскоре стало ясно, что дорога займет куда больше времени, чем планировалось. Не привыкшая к долгим прогулкам Калиса практически сразу выбилась из сил да к тому же натерла ноги до крови. Подруга ни на что не жаловалась, но все и так было ясно по ее измученному лицу да прихрамывающей походке. Идти пришлось медленнее, делать привалы – чаще.
Но, несмотря на тягостные раздумья и сдержанное волнение, Тиа упивалась счастьем. Впервые за год она чувствовала себя свободной. Стены храма давили на нее, строжайшие правила и всевозможные запреты – душили. Ей так и не удалось привыкнуть к новой жизни и статусу жрицы.
Калиса же, напротив, постоянно озиралась по сторонам да с опаской посматривала на полные луны, висевшие в темных небесах. Ее вместе с сестрой-близняшкой отправили на гору еще в младенчестве, и этот вольный мир был для нее таким же чужим, как и горная страна для Тиа. Отчасти она завидовала Калисе: уж лучше вовсе ничего не знать о прошлой жизни, чем мучиться из-за болезненных воспоминаний.
– Почти пришли, – сказала Тиа, надеясь подбодрить подругу.
Калиса улыбнулась в ответ, но улыбка получилась слабой и вымученной. Волнение, словно ядовитая зараза, передалось Тиа. Запоздалый страх обволакивал липкими нитями, заключая в плотный кокон из тревоги и паники. Сомнения в правильности принятого решения нарастали с каждым шагом. Имела ли она право возвращаться в родные края, ведь никогда раньше избранные не делали этого? Успеют ли они вернуться в храм вовремя? И что, если их отсутствие все-таки заметят?
Чтобы отвлечься, Тиа начала рассказывать обо всем, что встречала на пути: о диких травах и цветах, о ночных животных, выбравшихся из нор в поисках еды, о народных приметах, которые люди передавали друг другу из поколения в поколение. Калиса слушала ее с детским восторгом и познавала мир вокруг – настоящий мир.
Наконец они спустились к подножию горы. Идти по равнине было проще, и вскоре впереди показались угловатые очертания домов с возвышавшимися над ними флагштоками. Тиа сосчитала флаги – три.
Хотя в ее семье не было близнецов, а потому над черепичной крышей их дома никогда не развевался флаг, отцу все же пришлось участвовать в жеребьевке. Сердце сжалось от всколыхнувшихся воспоминаний о роковой ночи, навсегда изменившей ее судьбу.