Туман и Молния. Книга VI - стр. 3
Невольно склонился над раскрытой страницей:
«Ибо торопливыми шагами приближается на заре некто, который овладевает мной и разрубает меня мечом, меня пронзающим, и разымает меня, дабы привести в гармонию. И силой рук своих, держащих меч, он отделяет кожу от моей головы, и он соединяет кости с кусками мяса, и все вместе, по замыслу своему, сжигает на огне, пока я не ощущаю, как тело моё преображается и становится духом. И это моя невыносимая мука».
Лис резко поднял голову, вдруг осознав, что зачитавшись, совсем забыл о Шеле. И напрасно. Стоя на кровати на четвереньках, Шела готовилась к прыжку.
И Лис закричал. Громко, отчаянно, чтобы, наконец, проснуться.
Глава вторая. Лис рефлектирует
Лис с отвращением смотрел на своё отражение в зеркале. Чёрная краска на волосах, почти смылась, цвет поблёк. Теперь он был и не рыжий и не чёрный. Какие-то грязно-серые волосы, не тёмно-медные как изначально, и не угольно чёрные как задумывалось. Раньше цвет его волос часто сравнивали с огнём. Женщины льстиво говорили ему это, когда он склонялся над ними. Они говорили, что его лицо словно обрамляют языки пламени. А теперь огонь погас. Остался лишь серый пепел. Не живые патлы. И Лис, с омерзением пригладил их ладонями назад, убирая от лица. Потянулся за своей заколкой. Пушистый яркий лисий хвост, привычно, мягко лаская, лёг в ладонь, но Лис, тут же грустно отложил его в сторону. Его любимая заколка смотрелась бы на этих тусклых волосах просто нелепо. Это раньше его собственный хвост спорил с пушистым украшением и явно выигрывал, а теперь…
И Лис невольно поймал себя на мысли, что сейчас, как никогда понимает Косого. Косого, которого всегда так презирал и унижал. Называл слабаком, и считал тряпкой. Теперь он угадывал мотивы, которые двигали Косым. Теперь эти мотивы звучали и в его душе. Сейчас он и сам, еле сдерживался, чтобы не схватиться за нож, и не обкорнать себя к чёртовой матери. Отрезать этот признак господина и избранного воина, и прочее и прочее. Признак, который стал таким жалким. А если бы был под наркотой, как Берт в тот момент, о-о-о!
Лису очень хотелось сейчас вколоть что-нибудь в себя. Но он терпел. Терпел потому что боялся. Новых приходов. Ещё более жутких кошмаров. Он чувствовал себя, уставшим, не выспавшимся, старым и разбитым. Регулярно ныли и напоминали о себе давние раны. Его тело начинало сдавать позиции. Он это понимал. Но уже не мог ничего исправить.
И лицо… начало шелушиться от этого чёртова красителя. Точно также как и у Арела. Только Арел не слишком страдал от этого, или казалось, что не страдал. Ему, похоже, действительно было по барабану, что люди шарахаются от него в разные стороны. Разглядывают исподтишка, боясь прямого взгляда. Впрочем, Лису тоже всё равно! Мало что ли на него пялились?!
– Но почему?! Почему я родился таким! – задал сам себе вопрос, глупый Лис, не понимая, как он на самом деле красив.
И мать стеснялась его, и Карина…
Небо синее, ни облачка, словно они в «Верхнем мире». На арене внизу сражаются два пленника. Два «чёрных». Они просто развлечение, мясо, и Сигмер смотрит не на бой «обречённых на смерть», а на неё. На Карину. Его Карину. Смотрит, как напряженно и сосредоточено она следит за действиями своих соотечественников, выставленных на потеху. Словно сама сражается там внизу. Вздрагивает при каждой атаке, при каждом опасном моменте подается вперед вцепившись пальцами в парапет. Интересно, за кого из них она болеет? Сигмера это раздражает. А она и не замечает, что он на неё внимательно смотрит. Она вся там, внизу, в пыли и крови. Как же хочется ему, чтобы она отвлеклась, заметила, взглянула. Пустые надежды.