Туман и Молния. Книга 12 - стр. 15
– Не говори так. Ты лучший!
Он скривился, возвращая контроль над ситуацией. Чуть высунул изо рта кончик раздвоенного языка и пошевелил по отдельности сначала одной частью, а потом другой:
– Нравится?
– Перестань! – закричала она с отчаянием, и он зло и горько усмехнулся. Карина бросилась к нему, обнимая, целуя, заваливая навзничь. Он сразу перевернул её, чтобы быть сверху. На самом деле Корс застал уже последний воспитательный всплеск Лиса, а до этого он, уведя её с площади, как следует потаскал в коридоре, как раз без лишних глаз и свидетелей.
Лис отстранился, и задумчиво посмотрел на неё:
– Лицо тебе разбить, что ли…
– Нет, нет, пожалуйста, прости меня, – Карина испуганно дёрнулась под ним, пытаясь выскользнуть, но Лис только сжал её сильнее.
– Это всё плохо кончится, – сказал он очень серьёзно, – Я едва сдерживаюсь, чтобы не покалечить тебя, ты это понимаешь?
– Да. Да. Любимый…
– Заткнись, – он снова впился в её рот губами, Карина ответила на поцелуй со всей страстью, внутри не расслабляясь, понимая, что он ещё не до конца успокоился и что ей ещё достанется, и он не закончил и может бить и трахать её теперь долго. Только бы лицо не трогал, как он всегда это делал, не портил её красивое лицо. И словно подтверждая её опасения, или скорее, она просто уже слишком хорошо его знала, он, не прекращая целовать её, коротко ударил кулаком внизу и чуть сбоку живота, заставив дёрнуться под ним и ощущая этот её рывок губами, то, как она дёрнулась в поцелуе, пытаясь разомкнуть его, Лис не отпускал. Она больше не сопротивлялась, и только тогда он отстранился. Карина обняла его, прижимая со всей любовью, глядя на его покрытое тонкими, едва заметными полосками шрамов лицо. Он смотрел на неё тоже, и сейчас в его взгляде больше не было растерянности. Чуть сдвинувшись вниз, принялся целовать её шею, которую давно в прошлом, когда его зубы ещё были остро подпилены, он испортил, навсегда оставив следы. Лис принялся раздевать её, он больше не бил, и Карина немного расслабилась. Целовал, спускаясь всё ниже, грудь, живот, и Карина поняла, что он хочет сделать, и замерла от страха и восторга одновременно, это было лучше всего!
Корс, хоть и вернулся за праздничный стол, настроение у него было уже совсем не праздничное. Пьяная Аня, забросив скрещенные ноги на стол, сильно откинулась на спинку стула и с грохотом упала навзничь. Все принялись ржать, но Корс даже не улыбнулся.
Он не находил себе места и через некоторое время, не удержавшись, встал и, не сказав никому ни слова, снова направился к комнате Лиса. Он волновался за Карину, несмотря на её непростительное поведение. Но подходя к их двери, ещё в коридоре, Корс услышал такие громкие и полные удовольствия стоны своей дочки, что остановился, как вкопанный. Лицо его перекосилось, и Корс бросился обратно.
– Я помню, как заставил Атли Элиса воткнуть себе иглу в руку между большим и указательным пальцем, – раскрасневшийся от выпивки, Красс продолжал как ни в чём не бывало общаться с Никто, предаваясь воспоминаниям. В отличие от Вараха, который смотрел на Никто с нескрываемым превосходством и даже какой-то презрительной усмешкой, Красса, похоже, не смущало ни серое лицо Никто, ни обведённые чёрным глаза, ни чёрные от татуировок кисти рук. Он воспринимал Никто и князя Арела как воинов и не судил о людях по внешнему виду, как другие благородные чёрные.