Туман будущего. Роботы - стр. 23

– Ты похоронил маму?

– Нет, – сглотнув ком, ответил сын. – Сначала думал, как вернусь на планету, вместе всё сделаем, а потом закрутился.

– Вернется он! – усмехнулся отец. – У тебя работы на годы вперед.

– Прости, – Артём полез в шкаф и достал титановую урну с прахом. – Пока так и стоит в шкафу, как немой укор.

– Надо похоронить, – с прищуром заметил Цап‑старший.

– Не могу на Землю лететь, подал документы на гражданство, следовательно, обнулил подданство планеты.

– Тогда давай здесь, – постукивая по электронной бумаге, предложил Аркадий Борисович. – Участок есть.

– Исключено, – резко ответил сын. – Это несколько часов на поверхности, нагрузка, радиация, ладно я выдержу, а ты?

– Удвою дозу ингалятора, – предложил Аркадий Борисович. – Знаю, что рискованно, но надо это сделать, сынок.

Артём почесал бороду и с прищуром посмотрел на отца. Выход на поверхность, конечно, не запрещен, но это всегда риск, нужно согласование с надзорными органами, а с учетом возраста однозначно запретят. И тут даже не поможет участие в эксперименте по продлению жизни, рисковать здоровьем старика никто не захочет.

– Есть одна идея.

– Говори.

– Воспользуемся твоим туристическим статусом, но придется раскошеливаться, – предложил Артём.

– Деньги не проблема, – оживился Цап‑старший.

– Насколько помню, есть такие туры, где дают время на прогулку по грунту, разумеется, в строго отведенной зоне, максимум десять минут – пособирать камушки.

– А можно двадцать минут?

– Думаешь, не хватит?

– На похороны хватит, просто я хотел еще кое‑что сделать.

– Пап! – с укором посмотрел на него Артём.

– Обычное дело. Раз уж идем на поверхность, то почему бы не повторить один эксперимент?

– Какой еще эксперимент? – раздраженно спросил Артём

– «Перо и молот».

– Ты сейчас серьезно? – посмотрел ему в глаза сын. – Ты понимаешь, что каждая минута на поверхности это смертельный риск?

– Понимаю, но закипает, – он постучал по груди, – Тут закипает, когда врут, а там один блохер пытается переписать истину. И раз уж рискуем, то, что такое лишние десять минут, для русского человека.

– Космосу плевать кто ты, – со сталью в голосе ответил сын.

– Не бойся, все будет хорошо, – улыбнулся старик. – Главное не думай о плохом, все умрем рано или поздно – ни страшно, прикопаешь рядом.

– Па, не болтай глупости!

– Ты просто не знаешь сути эксперимента, он не сложный, мы управимся за десять минут…

Артём молча слушал, с каким азартом отец описывал детали опыта, он смотрел на искрившийся от возбуждения взгляд отца и ловил себя на мысли, что давно не видел его таким счастливым. Отец чуть ли не подпрыгивал, как ребенок, от осознания, что сможет отстоять правду.

– Для тебя это важно? – спросил сын, и когда отец кивнул, обняв его, добавил: – Ладно, обещаю подумать, как обезопасить выход на поверхность. – Артём почесал бороду. – Теперь по времени, сегодня тройка, раньше шестерки никак, надо сделать примерный расчет дозы для ингалятора.

– Спасибо, сынок, – оживился Цап‑старший.

– Не за что пока, – ответил сын и тут же строго добавил: – У тебя воротник цвет изменил. Пап, где игалятор?

– Точно, – обратив внимание на одежду, засуетился Цап‑старший. – Хоть не снимай его.

– Вот и не снимай.

– Не рычи, одеваю. Кстати, он просто чудо инженерной мысли. Энергии через край, тот, кто его придумал, настоящий гений.