Тульский детектив - стр. 8

– Пока нам хватает. Мы и не привыкли к роскоши, в последние годы у нас было совсем плохо с деньгами, – батюшка всё проигрывал. Но я бы не сказал, что у меня не было выбора. Если Вы подразумеваете это, конечно.

Столбов промолчал, ожидая продолжения от своего молодого спутника.

– Выбор был. Михаил предлагал работать у него, кроме того, были варианты и с государственной службой.

– Тогда почему именно полиция? – удивился Столбов. – Платят немного, а забот не счесть. Не лучше ли было сидеть в конторе и бухгалтерствовать, например?

– Я бы хотел служить, а не сидеть всю жизнь в конторе. Трудностей я не боюсь, кроме того, мне интересна работа в полиции.

– Чем же это?

– Здесь можно применять свои способности к расследованиям. Это же очень интересно! Вы читали Эдгара По?

– Нет, не слышал про такого, – признался Столбов.

– Американский писатель, очень модный. Пишет так, что зачитаешься. У него есть произведения про Огюста Дюпена. Так вот, этот господин Дюпен одной лишь силою ума расследует преступления. Например, в рассказе «Убийство на улице Морг», он понимает, что ужасные убийства женщин совершила обезьяна.

– Хм, обезьяна… вот как, – скептически отозвался пристав. – Однако, в наших краях обезьяны не водятся, это Вам не Америка.

– Там действие происходит в Париже.

– Не важно, тем более, от Парижа мы тоже далеко. У нас, извините, и преступления другие – никакой экзотики, напился мужик и в горячке зарубил топором жену. А Вам всё это придётся разгребать и оформлять. Большой силы ума такое не требует, а вот усердие и терпение нужны.

Трегубов растерялся, не зная, что и ответить, но уверенности в том, что его слава, как расследователя громких преступлений ещё впереди, слова Ильи Петровича не поколебали. Тем более, что он видел явные параллели в происхождении и судьбе себя и Огюста Дюпена: оба из благородных семей, оба оказались разорены, оба вовлечены в расследование убийства.

Тем временем они добрались до Всехсвятского кладбища. Показалось здание новой тюрьмы, построенное построенной купцом Басовым, взамен уже обветшалой прежней. За каменной стеной в несколько метров высотой, располагалось трехэтажное здание, с четвертым подземным этажом, из нескольких объединенных корпусов. Полицейские подъехали к воротам, укрепленным железными конструкциями.

– Доброго утра. Мне нужен дежурный офицер, – обратился Столбов к часовому.

– Вы по гражданским, Ваше благородие?

– Да.

– Тогда Вам в тот корпус, поручик Липецкий, должен быть там сейчас.

– Да, знаю, не первый раз тут. Поехали, Иван.

Поручик Липецкий оказался худым невысоким офицером с острым носом и резкими движениями.

– Илья Петрович, – приветствовал он Столбова, бросив мимолетный взгляд на Трегубова, – какими судьбами?

– Нужно допросить Торотынского Михаила Алексеевича, знаете такого?

– Да, недавно поступил, в моё дежурство как раз. Сейчас посмотрю… Ага, камера номер три. Давайте, я Вас сопровожу.

Липецкий повёл полицейских в мужскую часть корпуса. Дверь с железной решетчатой форточкой запиралась снаружи железным засовом. Поручик открыл дверь и первым прошёл в камеру.

– Прошу.

Илья Петрович и Иван прошли в камеру, имевшую два зарешеченных окна и кирпичную голландскую печку внутри. Но внимание Трегубова сразу привлек поднявшийся с деревянных нар Михаил. Под глазами молодого человека были темные круги, черты лица заострились, а на щеках выступила щетина.