Туда, где небо чистое - стр. 40
– Порой можно задеть за живое одним словом или взглядом.
– Это не тот случай, – она врала, за что ей стало крайне стыдно.
Наступило молчание.
– Не дело очаровательной юной леди терять время понапрасну, да еще и в компании занудного джентльмена! Вы же все пропускаете, – побудительно, желая ее приободрить, воскликнул он.
В Эви вновь проснулось возмущение. Он опять намекнул на ее возраст! Что же это такое? Однако он назвал ее очаровательной, но, что кроется в женской душе – величайшая загадка во всем свете. Ведь женщина в минуту обиды способна замечать лишь нелицеприятные высказывания в свой адрес. О, эта изменчивая и тонкая натура женщины! Она может крутить в своей голове одну проблему сутками, месяцами, а на деле все это окажется какой-то пустяковиной и несуразицей. Вся наша беда в том, что мы слишком много думаем, в то время как мужчины не обременяют себя подобным занятием. Мужчины не прокручивают сказанное и сделанное сотню и тысячу раз. Оказывается, они забывают практически все, когда мы помним каждую мелочь, и нам кажется, что где-то мы допустили оплошность. В идеале, даме положено молчать, но, согласитесь, что вероятнее всего, этот бред выдумал мужчина! Все потому, что без наших излияний им жилось бы гораздо проще. Но такой услуги мы им не окажем…
Подобно своим соплеменницам, Эви, зацикленная на своих гнетущих мыслях, упустила тот момент, когда она была названа очаровательной, подметив лишь то, что желала подметить.
– Опять вы напоминаете мне о моей юности! – вскипела она. – Мне девятнадцать лет! Вы это желали услышать? Теперь вы, верно, видите, что я не так юна! В этом возрасте люди способны не только иметь сформировавшееся мировоззрение и умение держать себя, но и здравый, пытливый ум, твердящий о том, что различного рода увеселения не являются главнейшей целью человеческого существования!
Выдохнув, она пожалела о подобной несдержанности, и, поджав губы и сдвинув брови, потупила взгляд. Дэвидсон не ожидал такой искрометной реакции, но он как будто воспрянул духом, так как впервые столкнулся с таким темпераментом. Улыбнувшись, он произнес:
– Полностью согласен, миледи! – Она удивлено посмотрела на него. – Я ни коем образом не хотел обидеть вас этим, клянусь вам. Не стоит так горячиться. Я не подразумевал ничего дурного.
– Простите, мистер Дэвидсон. Мне не стоило вас упрекать. – Высказав свое недовольство, она могла говорить с ним без малейшего высокомерия и обиды. – Вероятно, все же умение держать себя стоит исключить из упомянутого мной списка…
– О, нет! Не извиняйтесь, прошу, – его глаза радостно засверкали.
Ему было немного стыдно за то, что он принял ее скромность за тщеславие и смел обидеть ее необдуманными высказываниями, а теперь еще и за то, что вынуждает ее извиняться.
– Я был не очень тактичен, все дело в моих личных и неинтересных вам проблемах. Я понимаю, что это никак не оправдывает меня, – он немного напрягся. – Вы так пламенно защищаете свои убеждения, это похвально.
– Я просто рассчитывала на ваше понимание. Не все юные леди, – она особо выделила это слово, – одинаковы. Не всех заботят одни и те же глупости. От нас, девушек, требуются трафаретные навыки и слова. Но ведь это же неправильно. Это абсурдно! А как же личность?
Дэвидсон внимательно и даже жадно ее слушал, и, казалось, он был впечатлен ее мыслями.