Тряхнем стариной! - стр. 24
— Понимаешь…
То ли потому, что у меня уже нервы немного сдали — от пара, расслабухи, младенца, кота, змеи, да и всего остального тоже, то ли потому, что вот она объявилась, родная душа… — хотя какие, к черту, у чертей души? — но меня как прорвало.
— Тут это. Беда, Анчутка! Кудымский царь случился, — будто это все Анчутке разом объясняло, всхлипнула я, натягивая на ноги свою простыню посильнее. Это типа вон оно — завернуться в простыню и ползти на кладбище. Но опять же — какое Яге кладбище? Ей скорее костер… Кажется, на истории было что-то про сожжения… Но простыню я натянула больше потому, что тело бабкино саму постоянно с мысли сбивало, хотелось все же огрехи фигуры прикрыть. Не о теле, конечно, сейчас надо думать, но женская натура, она такая. — Пришел, так сказать, и вот…
Рассказчик из меня вышел еще тот. Впрочем, мне казалось, что Анчутка понимающе покивает, но не тут-то было. Он только сильнее башку вытянул. Значит, не в курсе.
Пришлось вспоминать, что там кот рассказывал.
— Воевода его просил, чтобы я его через Черный лес провела, в Навь впустила, — напряглась я, — а я его в дом не пригласила, в баньке не попарила…
— А чего ты так? — спросил Анчутка.
Супер, думаешь, я знаю ответ на этот вопрос? Кот вроде тоже не говорил ничего. А и правда, какая мне была разница? Но ведь была. И такая была понятная причина, что кота не особенно удивила, иначе в общем-то спокойным рассказом дело бы не ограничилось. Эх, старая, что же ты учудила и как теперь выяснить, что тобой двигало?
— Погоди, сейчас поймешь, — вздохнула я. Может, и я чего-то пойму, хотя на это надежды мало, а говоря откровенно — практически никакой. — В общем, пришел он с подарками, а я его того, с крыльца. Короче, от ворот поворот дала.
— Хе-хе, — взбрыкнул Анчутка копытцами. — Так чем он недоволен, вороже, а могла бы и в печь!
— Могла, — и я опять вздохнула. А дальше там что? А, да. — Ну, а потом молодец ко мне явился. На вид богатырь и голос богатырский, чуть не оглохла. Кстати, ты не знаешь, зачем воевода ко мне приезжал?
— Как не знать, — осклабился Анчутка. — Но ты договаривай, ладную сказку говоришь.
— Почему это сказку? — я даже подскочила — лавка подо мной протестующе крякнула. — Сама не помню, кот сказал. А он врать не будет.
— Не будет, — так серьезно сказал Анчутка, что до меня дошло — это он не просто поддакнул, чтобы разговор поддержать, а реально — кот Баюн врать не умеет. — Ты давай потом про кота.
У него такой вид был… как у человека, ну, не человека, а черта, но черт бы с ним, который слушает тебя, а потом — «фигня все это, я знаю как было, сам видел, рядом стоял и даже на ютьюб успел выложить». Уверенность в нем чувствовалась немалая. Мне это показалось добрым знаком. Нет, в самом деле, кажется, в лице… ряхе моего дальнего родственника ко мне явилось какое-то объяснение.
— Ну, вот… — А как дальше-то? Как ко мне яблоко попало? Не был же этот мужик из подпола ими уже фарширован? Как гусь. В принципе, идея с местными обычаями не лишена привлекательности. Но я пока решила, что и так сойдет, выдумывать ничего не буду. — А у молодца яблочки были с собой… молодильные… недозрелые…
Уже когда я про яблочки заикнулась, Анчутка соскочил с лавки и принялся по бане такие круги наворачивать, да с такой скоростью, что я на всякий случай закрыла глаза, чтобы башка не пошла кругом тоже. А Анчутка топал копытцами, оставляя на полу заметные такие вмятинки, махал хвостом и причитал не как бес, а как заправский пономарь в фильмах. У меня, конечно, так бы носиться не получилось, и не потому даже, что мне триста лет, а потому, что потолок низкий. А вот он пар, что называется, от души выпускал.