Трупорот и прочие автобиографии - стр. 20
– Роберта Браунинга, – ответил Август.
– А, ясно…
Фостер подошел к буфету за пластиковым стаканчиком.
– Ну, как тебе работа в полиции? – спросила у пасынка Ребекка.
Она открыла вафельницу и налила тесто.
Август пожал плечами.
– Нормально.
– Не слишком опасно?
– Не особо.
– Август… – начала Ребекка, – что-то мне твой тон не нравится. Ньюарк – город неспокойный; я хочу убедиться, что тебе ничего не грозит!
– Ты уже стрелял в кого-нибудь? – перебил ее Фостер.
– Фостер! – прикрикнула на него Ребекка.
– А что? – Он налил в чашку виноградного сока. – Я просто спросил.
– Оружие доставать не приходилось, – заверил их Август. – Не переживайте.
– Правда?
Ребекка нахмурилась, отчего он проглотил конец фразы, уже готовый сорваться с языка: мол, «бывало всякое».
– Так неинтересно… – протянул Фостер.
– Я хочу набраться в Ньюарке опыта, а потом перейти на федеральную службу.
– В ФБР? – уточнила Ребекка.
– Что такое ФБР? – встрял Фостер.
– Или к ним, или к маршалам, – добавил Август.
– ФБР – это Федеральное бюро расследований, – пояснила Ребекка сыну. – Они вроде полиции, только работают на правительство в Вашингтоне. – Обращаясь к Августу, она добавила: – Да, полномочия у них гораздо шире.
– Ага, – кивнул он. – Но, возможно, придется ездить по стране, а я не любитель путешествовать.
– Ты молодой, самое время посмотреть мир. Вдобавок у нас будет повод навестить тебя в другом городе, где тебя… как там говорят – «расквартируют»?
– Скорее, назначат.
– Точно. Так что постарайся, чтобы тебя назначили в хорошее место!
– Обязательно, – улыбнулся Август. – Предлагай варианты.
– Я давно прошу твоего отца свозить меня на Гавайи, – хихикнула Ребекка.
– А можно в Вайоминг? – спросил Фостер.
– Вайоминг? – удивился Август. – Зачем тебе Вайоминг?
Фостер пожал плечами.
– Не знаю. Просто хочу там побывать.
– Ясно, – сказал Август. – Что ж, я постараюсь.
Фостер улыбнулся и допил сок.
На кухне пахло теплой ванилью, а Орландо лежал у ног Ребекки, не сводя с нее взгляда, то и дело высовывая язык и облизываясь. Вдруг он поднялся, посмотрел на заднюю дверь, и в груди у него заклокотало рычание. Ребекка удивленно покосилась на пса и спросила:
– Что такое?
Ее голос утонул в громком лае. Не испуганном, как прежде, а резком и яростном. Пес ощерился: расставил лапы, выпятил грудь, наклонил тяжелую голову. Он встал между Ребеккой и дверью, которая в этот момент распахнулась.
Август сразу заметил, что отец не похож на себя, но Орландо не дал времени на размышления – он сорвался с места и с рычанием бросился на хозяина.
Ребекка с Фостером закричали в один голос; она – «Орландо! Тони!», а он – «Папа!» Ребекка бросилась к двери; Орландо вцепился в Тони когтями и зубами, разрывая одежду и вгрызаясь в лицо и шею. Август рванул вслед за мачехой, пытаясь понять, как оттащить взбесившегося питбуля. Может, за ошейник…
Он почти схватился за голубую ленту, как вдруг раздался хруст, будто треснула мокрая ветка, и пес истошно взвыл. Но рычание не затихло, словно рычал не пес, а… Тони?!
Август схватился за ошейник, чтобы оттащить собаку. Вой и скулеж сменились булькающим хрипом, и Орландо вдруг полетел в Августа, причем с такой силой, что сбил его с ног. Затылком Август ударился о кафель. Перед глазами потемнело. Он торопливо встряхнулся, приходя в себя, потому что увидел, как отец большим скачком врывается на кухню.