Трудный выбор - стр. 30

– О чем вы? – спрашивает он, сузив глаза.

– Я не медбрат в вашем отделении, – отвечаю твердо, тем самым давая понять, что его это не касается. Тем более что он не из Уайтстоун. По крайней мере, официально нет. Он скорее инородное тело, в особенности в этой палате.

– Похоже, у вас перерыв или конец рабочего дня. Хорошо, как скажете. Тем не менее соблюдайте часы посещения, – надменно добавляет он, прежде чем снова перестает обращать на меня внимание. Он с извиняющимся видом улыбается Мэйси: – Вы можете идти домой, доктор Джонс. Пожалуйста, не забывайте о лекарствах и последующем осмотре. И не забывайте наносить мазь. Царапины должны полностью зажить через несколько дней, хотя некоторое время покраснение будет заметным, – он делает небольшую паузу. – Хотите, я провожу вас вниз? Вам нужна помощь?

Что, простите? С каких это пор у врача есть время провожать пациентов к выходу из больницы? Это такая неловкая шутка?

Чтобы не рассмеяться или не ответить грубостью, мне требуется больше сил, чем если бы пришлось проходить программу тренировок Джейсона Момоа.

– Нет? – ответ Мэйси звучит неуверенно, и когда я смотрю на нее, встречаю ее взгляд. На ее месте я бы тоже счел ситуацию странной, особенно после всего, что она пережила.

– Я отвезу ее домой, – замечаю неожиданно спокойно, продолжая с улыбкой смотреть на нее.

Да, я отвезу ее домой, если она позволит.

Ситуация мало похожа на реальность, возможно, я сплю. А может, я в коме. Кто знает? Иначе не могу объяснить, почему Грант навещает меня, едва не бросается на нового доктора и хочет отвезти домой. Или почему доктор Грегори флиртует со мной… Как еще это назвать. Даже я догадалась, хотя обычно мне требуется гораздо больше времени, чтобы осознать, что кто-то интересуется мной. Но после его последнего вопроса это стало очевидным и для меня.

– Вам не нужно провожать меня, – говорю решительно, но доброжелательно, поднимая руки. Не потому что он мне неприятен или вызывал антипатию, а потому что… Да, почему? Помимо очевидного ответа, что его предложение не имеет смысла и он должен заниматься другими делами, – я не из тех, кто ведется на такое. Особенно если не знаю человека. Каждый раз, когда говорю об этом, люди улыбаются: ведь Мэйси такая жизнерадостная и общительная, легко заводит разговоры и любит шутить! Я перестала объяснять, что не обязательно выглядеть застенчиво, чтобы чувствовать стеснительность. Что не обязательно чувствовать робость в любой ситуации и с каждым человеком. Когда дело доходит до светских бесед, дружбы и работы, я не стесняюсь и остаюсь собой – Мэйси.

Но если я заинтересована в ком-то или кто-то заинтересован во мне, я испытываю стресс, становлюсь более сдержанной, тихой, потому что чувствую неуверенность и слишком много думаю.

– Спасибо за лекарство, – выдавливаю из себя улыбку, которая, без сомнения, выглядит напряженной. Так и есть.

Я свешиваю ноги с кровати, кладу телефон в карман шорт и собираю лекарства. Затем обуваюсь, но, встав, понимаю, что едва держусь на ногах. Желание пойти домой, принять душ или просто упасть в постель, потому что ни на что другое нет сил, становится непреодолимым.

– Хорошо, – говорит доктор Грегори и переводит взгляд на Гранта, который, в отличие от него, стоит рядом со мной с веселым выражением лица. Доктор снова смотрит на меня: – Как уже говорил, я пробуду в Уайтстоун некоторое время. Я был бы рад увидеть вас снова и, может быть, выпить кофе?