Трудный подросток. Конфликты и сильные эмоции. Терапия принятия и ответственности - стр. 21

Подростковый возраст, как период развития, становится более напряженным, когда ребенок борется с эмоциональной дисрегуляцией, потому что склонен быть очень чувствительным к своему окружению, обострению эмоционального опыта, и, когда он расстроен, он дольше, чем кто-то другой, будет возвращаться в свое обычное состояние. Однажды подросток сказал мне: «Это как будто я вдруг становлюсь быком и вижу, что вокруг меня все красное. Я не знаю, как это прекратить. Это так реально».

Жесткие правила применимы только в тех случаях, когда подросток находится в опасности из-за суицидальных намерений или импульсивного рискованного поведения.

Создание ожиданий и правил для подростка – это еще одна естественная родительская задача. Трудность возникает, когда вы срастаетесь с родительскими ожиданиями и правилами: диктатор в вашей голове начинает предписывать поведение подростку, а потом вы внезапно начинаете делать то, что он диктует, не останавливаясь, чтобы проверить, полезно ли это в конкретной ситуации или нет. Чтобы проследить за диктатором в вашей голове, вам важно сделать следующее: обратите внимание, не предписывает ли диктатор в вашей голове правила, которые игнорируют социальный контекст подростка, стадию его развития и его уникальную чувствительность? Обращайте внимание на надо, обязан и должен. Это признаки того, что диктатор в вашей голове сейчас действует. Контроль диктатора в вашей голове поможет вам найти корректные реакции для случаев, когда вы общаетесь со своим очень чувствительным подростком. Это выполнимо!

Вот еще одно классическое упражнение по отделению, чтобы, когда диктатор в вашей голове берет верх, мысли просто приходили и уходили.

Вспомните момент, когда вы нарушили правило, и заметьте, когда диктатор в вашей голове активизируется. Если ваш ответ: «Так и есть», дайте диктатору имя (любое, какое вам нравится). Затем представьте, что вы едете по шоссе. Вспомните все правила для вашего подростка, поместите каждое из них на рекламный щит так, чтобы вы везде замечали шрифт, цвета и размеры каждого написанного правила, пока вы проезжаете мимо и они исчезают из вида.

Тиффони и Кен заходят в мой терапевтический кабинет. После того как мы поприветствовали друг друга, Кен быстро говорит: «Не спрашивайте ничего о выходных. Мы пытались напомнить Марии, чтобы она объявила о времени, если ей надо; но ей ничего не было надо, она полностью игнорировала нас. Я по-разному пытался с ней заговорить, но она не отвечала. Ничто не помогало, она не делала ничего из того, что мы обсуждали на терапии, ей не становится лучше. Нет смысла пытаться, так оно всегда и будет: мы пытаемся, а она нас игнорирует. Я могу ясно видеть, что ее ждет в будущем». При этом Кен смотрит в пол, как будто не находится с нами в комнате.

Они возвращаются на следующей неделе. Пока они обсуждают и пересматривают навыки эмпатии, голос Тиффани смягчается, и она говорит: «Я не вижу смысла в том, чтобы тренировать навыки эмпатии. Я это уже делала. Я действительно каждый день пытаюсь ее понять, и как вы думаете, что получается? Она просто на меня кричит! Зачем же мне снова пытаться?» После этого Тиффани глубоко вздыхает.