Трудно быть другом - стр. 21
Из комнаты, где проживали Циркуль и Алиса Петровна, никогда не доносилось ни шума, ни громких разговоров. За пару недель даже ни разу не грохнуло ничего на пол. Обычно к этому времени пребывания «гостя» по ночам вдруг начинали раздаваться крики и визги Алисы, громкое хлопанье дверей, всегда что-нибудь разбивалось.
И Ромка уже отметил: после такого звона-трезвона в квартире утром уже не было ни Алисы, ни гостя, только осколки на полу от тарелки или очередной вазы для цветов. Также об экс-пребывании «хорошего друга» напоминали забытые шлепанцы и зубная щетка. Зубные щетки Ромка безжалостно выбрасывал, а шлепанцы складывал в прихожей, где их накопилась уже приличная кучка. Они годились для сборищ «великих, но пока еще не признанных звезд кино и театра».
В конце третьей недели нахождения Циркуля в квартире Ромка, придя из школы, вдруг обнаружил, что в ванной и туалете полностью заменен кафель, и так классно сделано, что закачаешься. Плитка дорогущая – голубоватая с искорками. Ромка знает ей цену. Ведь он даже начал откладывать деньги на ремонт, но о такой дорогой и красивой даже не мог мечтать.
Вскоре возникла на кухне новенькая и симпатичная тумбочка. На ней красовалась деревянная штуковина, куда были вставлены несколько острых, сияющих сталью ножей.
Старая тумбочка, как бедная родственница, притулилась у стены, на нее, конечно, тошно смотреть: лет сто торчит на кухне.
Ромка начинал недоумевать: что за фокусы выкидывает Циркуль? Во имя чего? Удивить Алису? Ха! Так она эту тумбочку и кафель в упор не видит. Нет, тут что-то другое… Может, у него плоховато с жилой площадью и решил бросить якорь? Дядя Серега еще не был в курсе, что у Алисы возник такой необычный гость. Вот вернется из командировки и, конечно, растолкует Циркулю, что к чему.
Но обстановочка сама собой как-то неожиданно прояснилась. Ромка пришлепал из школы, закинул в дальний угол дивана рюкзак с учебниками, чтоб глаза не мозолил, врубил новые записи знаменитой корейской группы No Brain, от которой все балдеют (Барабан дал послушать). И в кухню прямым ходом пошлепал – «заморить червячка», как говорила бабушка.
На кухне пусто и чисто. Ромка уже привык, что Циркуль четко соблюдает «Инструкцию…». Даже из пепельницы выбрасывает окурки после Алисы Петровны – сам не курит.
Эту пепельницу еще дед привез то ли из Китая, то ли из Японии. Морская раковина розового цвета сидит на мраморной подставке, сделанной в виде ладони. Дед и отец не курили, это уже Алиса стала использовать раковину по полной программе и всегда оставляла в ней вонючие чинарики.
Ромка сразу увидел, что под пепельницей белеет листок бумаги. Он не любитель совать нос в чужие тайны, но тут понял, что записка эта и к нему имеет отношение. Иначе зачем она будет так вызывающе торчать на кухонном столе.
«Кирилушка! Я ужасная, мерзкая, но ничего не могу с собой поделать… Ты должен меня понять! Мои чувства к тебе иссякли, выдохлись. Мы должны расстаться, чтоб уже не мешать жить друг другу… Ты удивительно замечательный человек, Кирилушка, но сердцу не прикажешь… Прости меня и забудь, забудь… Мы не созданы друг для друга! Прости. Алиса».
Вот и врезали Циркулю по носу! А на что тот мог рассчитывать? Видимо, он был не в курсе, что у Алисы никто из «гостей» обычно не задерживался более двух недель. Сейчас и так уже явный перебор – почти месяц! Рекорд! Мировой! Бронзовая… нет, серебряная медаль!