Труба Иерихона - стр. 15
Со многих понятий надо сдирать одежку за одежкой, как с кочана капусты, чтобы понять, что же из них следует. Иначе не разобраться, что в основе. А основа должна быть ясна каждому человеку. Каждому, а не только «высококвалифицированным специалистам», для которых чем больше туману – тем выше жалованье.
Почему я, нормальный человек, у которого есть голова на плечах, должен слепо руководствоваться «общемировыми ценностями»? Эти ценности – не телевизор, которым я пользуюсь, не понимая, как он работает. Ценности я должен понимать. Но я не вижу не только ценности, хоть убей, но даже смысла в «Возлюби врага своего»! Мне куда ближе и понятнее более древняя формула «Око за око, зуб за зуб».
Особенно же подозрительно становится, когда от меня требуют, чтобы я возлюбил врага своего, а сами проповедники живут по формуле «Око за око»…
Министры, а также члены администрации президента шелестели страницами блокнотов, еженедельников, слышался мягкий стук клавиш. Я, как «Летучий голландец», прошелся вдоль огромного стола. Глаза то и дело поворачивались в сторону единственного работающего телеэкрана. Хорошенькая телеведущая красиво открывала и закрывала широко нататуашенный и еще шире накрашенный ротик, играла бровками, строила глазки. Я чуть тронул верньер, с экрана донесся восторженный голосок:
«…все мечтают быть похожими на элитных топ-моделей, но только избранным удается заглянуть в святая святых: мир фотомоделей. Мы это сделаем для вас и покажем тех, кого боготворит весь мир…»
Я ругнулся, отрубил звук вовсе. Святая святых! Раньше эти слова употребляли в другом контексте. В разном, но никогда – по отношению к тряпкам, обуви, вообще – вещам.
Это Великое Упрощение наступило за океаном, теперь накатывается и на Старый Свет. Что это? Усталость человеческого разума? Откат во тьму рефлексов?
В команде президента слышались сопение, тихие переговоры, шелест бумаг. Я наконец отыскал уютное местечко, расположился в удобном кресле, целое бюро дизайнеров рассчитывало все эти изгибы. Тело тут же расслабилось, но в животе все внутренности остались завязанными в тугой ноющий узел. А в виски начали стучать острые молоточки.
Даже если это откат разума не только за океаном, но и вообще, то все равно я буду драться, чтобы остановить тьму. Я обязан, так как я, человек, – порождение света. Стремление и движение к усложнению – вечный закон природы. Не человеческой, а вселенской. Все в мире усложняется. Начиная со Вселенной, которая из Праатома выросла в сложнейшую структуру, и кончая высшим созданием этой Вселенной – человеком. Человек тоже усложнялся, усложнялся… не плотью, разумеется, пришло время усложнения самого общества, морали, запретов, что призваны вычленить человека из стада животного.
Человек усложнялся несколько миллионов лет на той части планеты, на которой вычленился из животного. Но вот и на другой стороне земного шара, за Мировым океаном, открыли свободные земли! Туда хлынули простые люди, очень простые. Размножились, создали общество… Оторванные от культуры Старого Света, они одичали как люди, но продолжали совершенствоваться однобоко, только как существа, которые всего лишь стараются доми–нировать над природой. Пока в Старом Свете спорили, сколько же ангелов поместится на кончике иглы, тем самым закладывая основы научного анализа, пока создавали симфонии и выстраивали сложнейшие философские системы, за океаном народ не ломал голову над сложными вещами – от них голова болит. Сложные этические системы были отброшены за ненадобностью, они только мешают, когда надо вскопать огород и построить забор. А раз отброшены, то отныне позволено все – как в области плоти, так и морали…