Тройняшки для милашки - стр. 26
— Ладно, меня все равно Матвей хотел проводить, — к счастью, Алина не обиделась и даже обняла меня на прощание.
Всю дорогу я старательно моргала, пытаясь не заплакать. Уговаривала себя, что мне плевать на этих братьев. Да мне и на самом деле было плевать. Хотя, кого я обманывала? Максим казался мне хорошим парнем с ранимой душой. Жаль, что я ошиблась в нем.
Когда я вернулась, дома никого не оказалось. Мама взяла продленку, и с этой недели приходила домой позже. Поэтому я смогла вдоволь поплакать, чтобы избавиться от неприятного скребущего ощущения в груди.
Я все еще лежала на кровати и хлюпала носом, когда мне написал Тихий. Я улыбнулась и вытерла слезы.
Тихий: Привет, Мармеладка! Выспалась сегодня?
Мармеладка: Привет(
Тихий: Тааак, что у нас с настроением?
Мармеладка: Ты был прав. Разочаровываться в людях очень больно. Даже больнее, чем когда они просто уходят из твоей жизни.
Тихий: Не грусти, Мармеладка. Зато я не собираюсь исчезать из твоей жизни!
Мармеладка: Обещаешь?
Тихий: Обещаю.
И я очень хотела на это надеяться. Ведь я была уверена, что никто не сможет стать мне ближе, чем Тихий.
На следующий день я не разговаривала с Маркеловыми и пыталась даже не обращать на них внимания. Тем более, что со мной теперь сидел Виноградов, так как Матвей пересел к Алине. В последние дни было заметно, как они сближались, болтали на переменах, сидели в столовой рядом друг с другом. А Матвей все чаще вызывался проводить Алину до дома. Но сегодня после занятий за ней должны были заехать родители. Поэтому Матвей и Алина остались возле входа ждать родителей девушки. Вот я и пошла домой одна.
— Милан, подожди, — окликнул меня один из Маркеловых.
Я даже не повернулась в его сторону, продолжая идти вперед.
— Да подожди же ты, — догнал он меня и дернул за рукав кофты. — Разговор есть. Я знаю, из-за чего ты обиделась, — продолжал он, шагая рядом.
— Раз знаешь, чего тебе еще от меня надо? Или ваш спор еще не закончился? — зло бросила я и посмотрела на парня. Раз Матвей остался с Алиной, а у Марка была разбита губа, значит, рядом шел старший из братьев.
— Да все не так было, — возразил Максим. — Это был не совсем спор. Просто Марк решил, что ты ничем не отличаешься от таких как Вострова. Ну, видимо, и решил это доказать.
— А вы с Матвеем единодушно согласились, да? — Я не смогла сохранить маску отчужденности, как планировала, и чуть не заплакала.
— Нет, конечно. Мы даже не думали, что Марк так поступит. А о том, что случилось, мне Матвей только вчера вечером рассказал, — оправдывался Маркелов. — Послушай, я не хотел обижать тебя. Поэтому и спорить не стал.
Но мне его слова делали только больнее. Я хотела общаться с ним, но теперь боялась всего. Боялась, что братья просто насмехались надо мной. И в следующий раз не упустят возможности обмануть меня, поменявшись местами. Ведь Максим сам согласился с моими словами, что так проще охмурять девушек. Этого же хотел Марк, когда полез ко мне целоваться. Что еще может прийти им в голову? Я больше не хотела быть объектом их дурацких игр.
— Мне все равно, кто из вас это затеял.
— Жаль, что ты думаешь, что мы одинаковые, — с толикой обиды произнес Максим. А я перестала слышать его шаги рядом. Черт. Почему я сейчас уверена, что поступаю неправильно, уходя не оборачиваясь? Максим ведь не врал, когда говорил, что ему важно, чтобы его отличали от братьев не по одежде. Он не хотел, чтобы все думали, что они и по характеру одинаковые. А я сейчас просто приравняла его к брату, хоть прямо и не сказала этого. Но именно так это и выглядело. Ведь я сделала вид, что сомневалась в искренности его слов. А я хотела доверять, просто была слишком обижена. Черт, черт!