Троянская война - стр. 15
Теперь корабли потянулись к берегу, и у кромки воды завязалась битва. Позади передних рядов люди хлопотали, поднимая поверженного Протесилая. Они наконец извлекли его из воды, но Лаодамия увидела его бессильно запрокинутую назад златовласую голову и поняла, что он мертв.
Странно, но при виде этой ужасной картины Лаодамия не впала в отчаяние. Скорее, это придало ей надежду, что боги возымеют жалость, ведь это они предоставили ей видение еще не свершившейся трагедии. С того времени она провела много дней у алтарей богов, особенно Зевса и Гермеса, посыльного снов.
– Дайте побыть с моим мужем хоть три часа после его смерти, – молила она. – Если ему суждено погибнуть, верните его мне хотя бы ненамного, до того как он отправится в страну мертвых.
Через некоторое время тяжесть с ее сердца упала, поскольку она верила, что ее молитвы не останутся безответными. Хотя ей больше не снился муж, она сочла это добрым знаком и оставила алтари богов, чтобы ждать любимого супруга в своих покоях. Она ничего не ела и, похоже, больше не спала, превратившись в бледное изнуренное подобие себя, но ей было все равно.
Однажды вечером на исходе длинного летнего дня, по привычке бросив через плечо взгляд на статую, Лаодамия снова представила, что статуя ожила. Сердце у нее забилось чаще, но она больше не стала смотреть на статую.
«Это – лишь мое воображение, – подумала она. – Придет время, и мой муж явится ко мне живой».
Что-то зашевелилось в темном углу позади нее. Это была вовсе не статуя, а сам Протесилай, тяжело опирающийся на свое копье, с его волос капала вода. Лаодамия вскочила на ноги и бросилась в его объятия.
Они долго целовались, слова им были не нужны. Однако в конце концов они оба уселись, а Лаодамия прислонилась к плечу своего мужа. Знакомое уныние ее снов теперь охватило ее. Перед долгим расставанием она не могла ничего сказать ему.
– Неужели у тебя не находится для меня слов? – спросил он наконец. – Я должен сойти на нарциссовые поля Элизиума, где живут духи мертвых героев и где любовь теней столь же слаба, как их расплывчатые фигуры. Пока в нас есть жизнь и силы, говори со мной о нашей любви.
– Я не могу говорить, – с болью сказала Лаодамия. – Не думаю, что мой голос будет слышен на земле. Жди меня в нарциссовых долинах, можешь быть уверен, что я скоро последую за тобой.
Он разжал ее объятия и медленно встал. Они напоследок обменялись долгими взглядами.
– Приходи скорее, – наконец тихо сказал он. – Воспоминания теней ослабевают в сумеречной стране Аида. Самые последние рабы на земле счастливее призраков в долинах Элизиума. Приходи скорей, пока я тебя не забыл.
Лаодамия разомкнула бледные уста, чтобы ответить, но ее муж исчез, лишь восковая фигура неподвижно высилась там, где прежде стоял он. Лаодамия опустилась на кровать, она не проливала слез, но дух ее был сломлен. Отвернувшись к стене, она пролежала так без слов и движений, пока не умерла.
Греки, когда победили в сражении при высадке на землю Трои, а черные корабли пристали к берегу, воздвигли Протесилаю высокую насыпь. В ней они захоронили его прах вместе с его оружием и броней и говорили:
– Это действительно был храбрый поступок. Протесилай был первым и обрел бессмертную славу. Такого героя нужно подобающе отправить в страну мертвых.