Троянская война - стр. 5

Грудью закрыв отца от гибели, Антилох

у Нестора на груди отдал последний вдох.

Сын слабейший отца, бравшего Илион,

наземь сбит Тлептолем, к мать-земле пригвожден.

Чуждый подъемля груз славы, доспехов, срок

свой исчерпал, погиб не за себя Патрокл.

Не брезгает, не щадит труса смерть, для того

Терсита себе взяла – подлая подлого.

К жизни вернуть себя тот, кто многих успел,

не смог Махаон – и дух нелеченый отлетел.

Сколько себе добыл корыстей – все на костер

могучего. Ахиллес, бог – твоей славы вор!

Собственных жертва рук, в безумии скот крушил

Аякс, а в себя пришел – и вот кого порешил.

Значит, десятый год валом валит – ему,

несытому, отдадим не нас, но Трою саму.

Корифей

Но что же делать нам, бояться, ждать чего,

какая капля малая нужна, скажи,

невнятицу пророческую брось, Калхас,

дай знать: мол, то-то делать, тех-то в жертву несть.

Калхас (снова напевает, раскачиваясь в пророческом трансе)

Провещал Феб, мудрый дал знак,

сокрушить град нам дано.

Корифей

Как?

Калхас

Остров есть – твердь средь морей волн,

там Гефест-бог, замыслов полн

творческих, бил, изнурял медь,

выковал то, чему жизнь – снедь.

Есть лесов лес, ясень в нем прям

устремлял рост в небеса зря:

бил топор в ствол, нож стругал жердь,

руки гну-ли самоё смерть.

Меж дурных мест есть одно – страх,

заросла топь, ржавь на ку-стах,

весь впитал гной из земли гад,

весь отдал, мертв, стрелам свой яд.

По лугам вол заливным шел,

возрастом стар, весом тя-жол, –

тетива, будь из тугих жил,

а рогов мощь с древом скле-ил.

По ветрам плыл шизый о-рел,

распростер крыл ширь на весь дол, –

дал перо, чтоб с тетивы лёт

был далек, быстр, куда месть шлет.

Одиссей

Гераклов лук, орудье смертоносное,

оставленное им в наследство…

Калхас (сейчас он говорит спокойно, без аффектации)

Знаешь, кто

наследник у героя? Филоктет. Его

ты бросил умирать тогда на Лемносе,

но выжил он, с ним лук его – Гераклов лук.

(Обращаясь ко всем.)

Без Филоктета и его оружия,

хоть тыщу лет под Троей майтесь подвигами,

всё без толку; вернете Филоктета в строй –

он луком поорудует, убьет того,

кто этих войн виновник, и падет Пергам.

Одиссей

Ты лжешь. Он умер. Девять лет. Никак нельзя…

Калхас

Он жив и ждет тебя…

Одиссей

Я что, один тогда

решил его оставить? Остальные вы

как будто ни при чем. Когда поранила

его змея, открытых ран зловония

никто не мог терпеть, а врачевания

не удавались. Мы его оставили –

так надо было сделать – там, на Лемносе,

не умирать, а жить. Сложили корпию,

запас еды, вина, тот лук со стрелами,

который нынче вспомнили.

Агамемнон

Вот сам ему

и объяснишь, насколько ты был прав тогда.

Одиссей

Меня убьет он прежде, чем скажу ему,

зачем и кем я послан, я…

Агамемнон

Идти тебе.

Одиссей

Решил, что я тебе не нужен больше, так?

Погубит Филоктет столь много знающего

постыдных тайн твоих, и вся политика

останется сокрытой от досужих глаз.

Таинник, соглядатай слишком стал тяжол

для царской совести, когда дела пошли

под Троей не по-твоему. Того гляди,

и бунт начнут открытый – Одиссей тогда

ну как переметнется, ну как сам решит

над войском утвердиться? Всех и вся предаст

он, столько раз предатель. Лучше загодя

убрать его, услать морей за тридевять.

Не к Филоктету шлешь – к Аиду в путь прямой.

Нестор

Незачем тому, кто честен, о предательстве твердить,

нет в душе царевой мрака, есть радение одно

о всеобщем нашем благе. Знает он своих бойцов: