Тростниковая флейта вечности - стр. 4
Дождик – это посредник. Сквозные его зеркала
Длинным эхом ложатся в твои потайные глубины.
В цвет весны он окрасил «мудрейшие ваши седины».
Между сердцем и небом его лишь весна соткала.
Искупленье грехов всесвязующей нитью дождя.
Все ответные импульсы замерли в точке открытий.
Небо вынырнуло в сердце уханьем завтрашних сов.
Светлый миг исцеленья дождём знаю не по наитию —
Все подкожные клетки бунтуют, о жажде твердя
Разлинованным эхом в глубинах растраченных слов.
2001, апрель, 5.
Вечерние улицы
Я блуждаю по лунным просторам засвеченных улиц
И тону в звонкой нежности света из окон квартирных.
Я вбираю всем сердцем те звёзды, что к ночи проснулись
И блуждают по улицам, плавно рисуя пунктиры
На горящих асфальтах и мокрых путях бездорожья,
Где ведут лабиринты без нитей назад-возвращенья,
И орут колокольца на шапочках скоморошьих
Околпаченных судеб, снискавших у неба прощенья.
Я вхожу в разветвленье дорог жажды ищущим корнем,
Нахлебавшимся неба до колик игольчато-звёздных,
Я желаю огня, ввысь ведущего к таинствам горним,
Праязык открывая на лестницах скал моих грёзных.
Обжигая язык, я сквозь слезы глотаю столетья,
Проникая в их мутную суть из разбавленных ядов.
Слышу: жадно по следу за мной режут посвисты плетьи —
Воспитанья издержки, смычки расхождения взглядов.
Я лазурную зыбкость ловлю убегающей кожей, —
На прозрачной эмали – мурашки песка из пробирки,
Опрокинуто время и брошено где-то в прихожей,
Вылетают из трещин родительской боли придирки.
2001, апрель, 16.
В три четверти тайны
Играет ветвями береза, играет мечтами.
Оранжевой стрункой мы с ней растворимся в восходе,
Чтоб нас неожиданно чьи-то глаза прочитали
В другом измеренье. Сюда посвящённый приходит
И, трогая тайны, качнёт, переставит местами
Прозрачные льдины и пламя сердечной породы,
И тонкие звенья восторга, печали кристаллы,
И ртуть настроенья поднимет, меняя погоду,
Здесь музыка эха вершит сотворение мира,
Несёт по спирали зерно отлежавшихся истин,
Готовую лунку свивая в просветах эфира,
Играя оттенками, движет скользящие кисти.
Сквозной гобелен… оживает. В три четверти тайны
Играет сквозь ветви смычок на потерянной скрипке.
Мой друг дирижёр-невидимка про звёздные стаи
Поведал мотивом любви переливчато-гибким.
2001, апрель, 15.
Зачарованный город
Зачарованный город я строю в высотах Вселенной, —
В его тайных пунктирах – приметы нездешнего мира,
Изливается небо, что песня в пробелах пунктира,
И тревожные травы ликуют под ласточкой пленной.
Плен широких красот оказался купелью для птицы
Плавно вьётся, восторгом пленённая, песнью ведома.
Ей легко и просторно. Роса от тумана медова.
Всё листает, листает непройденных полдней страницы.
В зачарованном городе искренна даже пылинка —
Склеротичная выдумка счастья, любви и свободы.
Экзотический принцип её: против всяческой моды
Поперёк вертикали лететь и быть слаще малинки.
Зачарованный город, останься в реальных пределах,
Отдыхай на крыле мотылька пятиглавым собором.
Кто вкусил твоих пряных плодов разбитного простора,
Не забудет вовек то, как в странном восторге горела
У меня за спиной вертикаль естества и предела.
2001, апрель, 19.
* * *
Равновесие мыслей… Священно текущий поток
Зачинателя эйдоса в новых витках ноосферы…
Цепь событий… магический полукруг
Центра сущностей в лоне божественной меры…
Золотое сечение вечности в свете лица,