Тропы судьбы. Камень Демиурга. Книга вторая - стр. 35
– Не бойся, я с тобой… Я всегда буду с тобой…
Его образ стал таять, словно растворяясь в серебристо-голубом свете, сам становясь этим светом. А я закричала, захлебываясь от отчаянья слезами, не в силах его удержать, бесполезно ловя воздух руками на том месте, где он только что стоял:
– Нет…!!! Не уходи…!!! Не оставляй меня…!
Я соскочила со своей шконки, испуганно озираясь. Сердце колотилось где-то в горле, грозя немедленно выскочить. Щеки были мокрыми от слез. Несколько секунд я заполошно оглядывалась. В избушке никого не было. Дрова в печке прогорели, и рдеющие угли загадочно мерцали сквозь щель в дверце.
– Сон. Это был просто сон… – Я произнесла это вслух, чтобы услышать хоть какой-нибудь звук.
Но, я уже точно знала, что это был совсем не ПРОСТО сон. Олег приходил прощаться. Меня подбросило, будто пружиной. Поспешно натянула брюки, затем, путаясь в рукавах, надела поверх футболки свитер. Всунула ноги в ботинки, вытащила из-под подушки свой нож, привычным движением, засунув его за голенище. Сняла со стены карабин, проверила заряд. Руки действовали словно сами по себе, на автомате, без участия разума. Я решительно напялила бушлат, взяла с гвоздика ключи от УАЗика, и стремительно вышла в морозную ночь. Ехать решила на машине по просекам, а дальше уже на лыжах.
Люська в гараже зафыркала и даже собралась заржать, но я на нее цыкнула.
– Чего возбудилась-то? Мужиков всех перебудишь, а им завтра с утра на работу! Совесть у тебя есть? – Кобылка затрясла виновато головой. Я понимала, что ее вины в этом нет. Она просто почувствовала мое нервное возбуждение, вот и отреагировала соответствующе. Я погладила ее по морде, и, словно оправдываясь, тихо проговорила. – На этот раз, ты остаешься дома. Мне надо быстро. А на машине по просекам я быстрее доеду, чем мы с тобой по снегу полезем, а там пару-тройку километров на лыжах добегу. Не волнуйся. Мне не впервой. – Люська опять пристроила свою голову на моем плече. Я ласково погладила шелковистую морду. – Ну, будет, будет… Я же не насовсем уезжаю. К утру вернусь… – И добавила, едва усмехнувшись. – Я надеюсь…
Закинула лыжи, стоявшие здесь же у стеночки, в багажник, запустила двигатель и аккуратно выехала из гаража. Оставив машину прогреваться, пошла и закрыла ворота. Как бы я не спешила, но Люську оставлять на съедение волкам не собиралась. В столовой хлопнула дверь и на крыльце появился бдительный Василич.
– Мать, это ты? – Тревога в голосе завхоза слышалась нешуточная.
– Я, Василич, я… Чего всполошился? Ступай в дом, застудишься.
Василич поежился на морозе и пробурчал:
– Куда в ночь-то собралась? Аль случилось чего?
Я махнула рукой.
– Ничего не случилось. Надо мне. К утру вернусь. Ступай, ступай…
Села в машину и, не дожидаясь вопросов от своей въедливой няньки, плавно тронулась. Двигатель урчал сытым зверем. Постепенно в кабине стало тепло. За окнами скользили деревья, словно в немом черно-белом кино. Зимник был накатан довольно прилично, и до поворота на просеку я долетела в один миг. Но на просеке пришлось скорость сбавить. Снежная целина была обманчива, скрывая под своим ровным покровом и пни, и коряги и всякие другие препятствия в виде буераков и ям. УАЗик трясло и подбрасывало на кочках и колдобинах. Он поскрипывал железом, словно жалуясь мне на свою нелегкую участь.