Тропою ароматов - стр. 11

– Ты умеешь то же, что и я, – упрямо возразила Элена. – Мы вместе учились, вместе делали духи.

Она отошла к металлической стойке, на которой были выставлены флаконы разных размеров и форм. Стекло и хрусталь точно оживали под лучами света, падающими на грани флаконов.

– Все это так, но не я выросла в парфюмерной лавке. Это твоя семья – не моя – веками занималась изготовлением духов. Разница между мной и тобой – как между небом и землей.

Да, пожалуй, разница была немалой.

Моник росла как все нормальные дети: родители, брат, сестры, школа, дом, университет, ухажеры и, наконец, любимая работа. У нее всегда был выбор.

У Элены в каком-то смысле он тоже был. Она выбрала самый простой путь: покорность. Она потакала просьбам бабушки, делала все, что могла. Она пошла учиться на парфюмера и прилежно занималась своим делом. Но где-то в глубине ее души поселилась боль. Она разлюбила духи и принялась копить обиду и злость. Иногда бывает, что мы сами последовательно и самозабвенно раздуваем обиды до невероятных размеров, перекладывая на других ответственность за наши проблемы.

– Знаешь, что сказала мне бабушка перед смертью? – Элена помолчала, а затем, осмелев, поскольку подруга не перебивала, продолжала: – «Следуй тропою аромата, не сходи с нее!»

– У Лючии было не все в порядке с головой, – ответила Моник.

Губы Элены сложились в едва заметную улыбку.

– Несмотря на болезнь, ее голова оставалась ясной до самого конца. Все, что она делала или говорила, строго соответствовало ее планам. Лючия была одержимой, как и все женщины Россини, включая мою мать. Духи всегда были для нее на первом месте.

Элена замолчала. Она нащупала руку Моник и крепко ее сжала.

– Я закрыла лавку, потому что хотела жить нормальной жизнью, быть как все. Хотела ходить на работу с девяти до шести, встретить любимого мужчину, завести детей.

– Одно другого не исключает… Ты всегда можешь направить жизнь по этому пути, n’est-ce-pas?[2]

– Нет, мне так не кажется!

Ответ прозвучал где-то внутри. Все не так просто, неужели даже Моник этого не понимает? С духами у тебя либо все, либо ничего. Именно поэтому Элена их ненавидела. Потому что слишком сильно любила.

Когда-то она приняла решение. Духи были совершенно несовместимы с той жизнью, которую она строила с Маттео. Вот почему пришлось закрыть лавку. Если бы она и дальше занималась парфюмерией, ароматы заворожили бы ее, как это произошло со всеми женщинами семьи Россини, и Элена не смогла бы построить семью. Этого она боялась больше всего и потому решила отойти от дел.

– Я не хотела рисковать, – ответила она.

Не хотела рисковать. Не хотела сдаваться. И не хотела об этом думать.

– Мне кажется, хоть ты и отказалась от себя, счастья тебе это не прибавило.

Элена побледнела.

– Отказалась от себя? – она в раздумье покачала головой и прошептала: – Ты ошибаешься.

– Подумай, Элена. Что ты называешь счастьем? С тех пор как ты закрыла лавку и отправилась жить к Маттео, ты стала счастливее? Ты отказалась от всего, что умеешь и знаешь, что является частью тебя, ради идеи, иллюзии, которую вбила себе в голову. Ты шагнула из одной крайности в другую. Такую жизнь ты хотела?

Нет, не такую. Но судить со стороны всегда легче.

– Я старалась. Я верила в то, что делала, и старалась! – закричала Элена.