Тропки желания - стр. 3
– Думаю, последнее.
– Ягоды путти, вот что ему тогда нужно, – сказала Кара, резко хлопая влажным одеялом по раскалившемуся на солнце валуну.
– Рамчандра уверяет, что пища, которую он получает здесь, хороша, очень хороша – даже слишком.
– Объелся жареным поро, – понимающе кивнула Кара. – Когда такое случается с нашими детишками и они ночи напролет проводят на корточках в кустиках, мы целую неделю даем им только ягоды путти и отвар гуо. Вкус хороший, почти медовый. Я заварю горшочек гуо для Тичизы Рама немедленно, вот только разберусь со стиркой.
– Кара замечательная, наиблагороднейшая особа, – ответила Тамара принятой у ндифа формулой особой признательности.
– Освейн, – ответила Кара с ясной улыбкой.
Слово «освейн» звучало здесь куда как чаще и куда труднее поддавалось точному переводу. Рамчандра так и не подыскал ему точного эквивалента в английском. Боб предлагал немецое «bitte», но «освейн» значило много больше, чем «bitte»: пожалуйста, простите, добро пожаловать, погодите, пустяки, здравствуйте, до свидания, да, нет, может быть – все это вместе взятое и много чего еще.
Тамара со своими бесконечными вопросами: отчего случается кафа-фака, как у ндифа отучают ребенка от груди, когда и как пользуются Хижиной Нечистот (фактически отхожим местом, но не только), в горшке какой формы лучше всего готовить пищу – всегда оказывалась желанной гостьей в женской компании. Вот и сейчас все они дружно расселись кружком на горячих камнях, доверив реке самой довершать стирку, и всласть почесали языками. В мыслях у Тамары непонятно почему неотвязно вертелось Гераклитово «Нельзя ступить в одну реку дважды», но уши исправно вылавливали в беседе все, что могло иметь хотя бы косвенное отношение к демографическому контролю. Раз затронув тему, говоруньи не торопились ее исчерпать, обсуждая чистосердечно и обстоятельно – хотя обсуждать здесь оказалось почти что нечего. У ндифа напрочь отсутствовал какой бы то ни было контроль за рождаемостью. Сама природа позаботилась о девушках – несмотря на чрезвычайное пристрастие к сексуальным играм, зачать до двадцати лет они попросту не могли. Тамара поначалу отнеслась к подобной новости с некоторым недоверием, но собеседницы даже слегка обиделись – мол, именно в этом, в таинственной способности зачать и выносить ребенка, и заключается вся разница между бесплодной девушкой и настоящей женщиной-ндифа. Единственным известным ндифа способом предохраниться от беременности было половое воздержание, но женщины считали его делом никчемным и весьма нудным. Аборты и детоубийство даже не упоминались. Стоило Тамаре лишь намекнуть на подобное, как лица собеседниц ошарашенно вытянулись.
– Женщина не вправе убивать своего ребенка,– в ужасе выдохнула Брелла.
– Если попадется, – как всегда деловито заметила Кара, – мужчины выдерут ей все волосы и навечно запрут в Хижине Нечистот.
– Никто у нас не дерзнет даже помыслить подобное, – прибавила Брелла.
– Никто пока еще не попадался с поличным, – сухо уточнила Кара.
Стайка мальчиков, все до двенадцати лет, высыпав из зарослей, с дикими воплями понеслась вниз по склону к воде; не разбирая дороги, малыши промчались прямо по подсохшему белью. Дружно вскочив, заболтавшиеся прачки разразились бранью и криками, и беседа сама собою увяла – негоже осквернять мужские уши разговорами о нечистом. И живо расхватав свое белье, женщины отправились по домам.