Тропинка на ковре - стр. 10

Здесь, в уютном говорливом сумраке, толчее, укрывшей от неё Андрея, казалось, что совместные вечера в общаге остались в другой жизни, к которой после всего, что было здесь, вернуться невозможно. Не этого ли добивалась Татьяна? Она знала, наверняка, как воспримет Андрей и его родители приезд «невесты». Вспомнила, как вчера Татьяна рассказывала:

– Андрюша перед армией с Маринкой Красавкиной дружил. Она его в армию проводила, на проводинах сидела рядом, как невеста, обещала ждать. А потом скрутилась с одним. На виду у всего села. Таисья Ивановна аж почернела, от обиды за сына, ей же каждый второй норовил доложить, как, да что. Короче, отслужил он, а Красавкина успела замуж сходить, вернуться, и снова – к нему. Да только он не простил.

– А где сейчас эта Марина?

– Где-то тут, в селе, покажу при случае. До сих пор за ним бегает.

Рядом с Галей опустился в кресло Конопатый. Вблизи он оказался не таким уродливым, каким показался вчера. Нормальный веснушчатый рыжекудрый парень, чем-то даже на брата Мишку похож. Он не кривился, не зубоскалил, мило и по-дружески поговорили они о музыке, что хрюкала в динамиках, о погоде и комарах. Он же и вызвался проводить Галю до дома.

«Очень обманчивым бывает первое впечатление», – думала она, прикрывая калитку.

На двери Татьяниного дома висел амбарный замок. И хотя Галя знала, где ключ, решила подождать. И дождалась. Затарахтел мотоцикл, заглох у калитки, и в ограду вошёл светловолосый призрак, которого в прошлой жизни звали Андрюшей.

Негромко мурлыкало радио. Галя проснулась, но ещё долго лежала в постели, вспоминая сон. Снились мама, брат… Папа был где-то рядом, она искала его по клетушкам-перегородкам, не могла найти. Проснулась, и чувство тоски сменилось тихой радостью. Она – у себя, в их с Андрюшей доме, в его родной деревне.

Дом был старинный, из толстенных брёвен, вросший в землю по самые окна. Окна узкие, два из них – на кухне, где была печь с лежанкой. Четыре – в просторной комнате, которой больше подходило название «горница». Половицы на полу необычно широкие, ровные, прочные, а если забраться в подполье, видно, что это не доски, а брёвна, стёсанные наполовину.

За стеной была вторая часть дома, нежилая. Там сейчас – кладовая и гараж для мотоцикла. Когда-то, в прошлом столетии, это был целый дом. Вернуть бы ему первоначальный вид! Но только после капитального ремонта. А то нынешним летом сквозь прогнившую дранку на крыше лил дождь. На улице уже вовсю светило солнце, а в доме падали с потолка прозрачные капли. Старые стены были крепкими, в морозы держали тепло, но когда дул ветер, сквозило изо всех невидимых щелей – по углам, от окон. И всё-таки это был их дом!

Галя встала, раздвинула цветастые шторы. Яркий свет брызнул в глаза. Февраль, снег кругом, но дыхание весны чувствуется. Андрюша ждал весны, чтобы, для начала, крышу перекрыть. А она ему в этом деле уже не помощница – шесть месяцев беременности. И Галя счастливо улыбнулась.

Она смотрела на привычную уже улицу. Её преобразил недавно выпавший снег, который скоро унесут суровые забайкальские ветры. Виднелись заснеженные сопки, лес, поля. Напротив возвышался дом родителей Вадима-Цыгана. Это было не очень приятное соседство.

Галя усмехнулась. Вспомнила, как, ещё до свадьбы, они сидели с Андреем на лавочке. Вдруг их оглушил рёв мотоцикла, яркий свет полоснул по глазам. Андрей от неожиданности выругался. Кто-то, невидимый, дико газовал, направив луч света прямо в лица. Через несколько секунд мотор взревел, мотоцикл унёсся, оставив запах гари и кромешную темноту.