Тропа до звезд - стр. 20
– Слухами космос полнится. На корабль назначили кого-то из Семьи. Молодой, свежевыпущен из Академии, красавчик. Достаточно один раз глянуть светские новости, чтобы опознать: Саймон-мать-его-Фишер, собственной персоной.
– Мать не трогай, – ровным тоном ответствовал поименованный. – Лучше скажи, как называть тебя. А то неудобно получается: ты меня знаешь, я тебя нет.
– А оно тебе надо? – Рыжая села поудобнее и снова уложила ладони на бедра. – Ты же лоцман. Что вам какие-то пешеходы?
Удар был нанесен качественно. Перед внутренним взором снова встало лицо одногруппника: Лян, сразу после объявления результатов экзамена. А сам Саймон произносит… Хотя нет. Он тогда сказал про тихоходов, а не пешеходов. Наваждение развеялось.
В этот момент все-таки не удержался и влез Оосава. Он не стал присаживаться рядом, а наклонился и начал «давить» на задержанную. «Неверный ход», – подумал лоцман.
– Неуважаемая, вы собираетесь сотрудничать со следствием? Вот человек, о котором говорилось в соглашении. А вы какую-то ерунду городите. Если так будет продолжаться, я лишу вас собеседника. Увезу его, и вся недолга.
Кажется, девушка собиралась что-то сказать, но ее опередил сам Саймон. Он воззрился на ооновца с максимально непроницаемым выражением лица и полюбопытствовал:
– Увезете? Лоцмана? Анжело, вы всерьез?
Замглавы Четвертого комитета сначала смутился, а потом вскипел:
– Да, porca Madonna[26], увезу! В конце концов, прибегну к авторитету вашего отца.
– Не-е-е, – протянул Соломон, подтягиваясь к плацдарму, – тут даже я вам не помогу. Саймон у нас личность самостоятельная, ежели чего надумал – без вариантов разубедить. Так что давайте сбавим обороты. Пусть еще поболтают.
Мягков, так и стоявший поодаль, одобрительно кивнул, а Керн закатил глаза. Молодой лоцман заметил, что остальные заключенные откровенно веселятся, наблюдая за сценой. И здоровяк, и пилот, и техник – они, кажется, слышали все, до последнего слова. Это же понял и Оосава. Решив все-таки канализировать свой гнев, он напустился на главного надзирателя:
– У вас что, акустические барьеры не опущены? Место хотите потерять?
Тот выглядел озадаченным.
– Но позвольте, это ваши следователи настояли. Мол, пусть подозреваемые болтают, могут забыться, проговориться о чем-то важном…
Анжело зашипел, как закипающий чайник, и отошел в сторону. Видимо, собрался вызвать и пропесочить кого-то из подчиненных. Раздались аплодисменты.
– Браво, маэстро, браво, – рыжая смотрела на Саймона с каким-то новым интересом. – Послать на три кириллические буквы самого Оосаву. Впрочем, я думаю, quod licet Fisheri[27]…
– Челнок, – оборвал ее собеседник, чувствуя, что тоже недалек от взрыва. – Что вы там делали?
– Так все сломалось же. – Снова взмах ресниц. – Я перепугалась, а потом побежала и вот встретила ребят на посадочной палубе…
– Перепугалась. – Лоцман даже не стал маскировать скепсис. – И побежала. К слову, на работе службы стюардов поломка не отразилась никак – я был в рубке в тот момент и, признаюсь честно, подглядывал в капитанский канал. Но даже если не придираться… Как такая перепуганная и бегущая от опасности женщина решилась напасть на незнакомца в скафандре и с оружием?
Девушка сощурилась. Казалось, она хочет то ли надерзить, то ли ответить честно и открыто, и принятие решения дается ей крайне нелегко. И тут у Саймона зачесалось между ушей.