Трон падших - стр. 48

Ни у кого, кроме Камиллы, не было доступа в эту студию. До этих пор никто, кроме нее и отца, не бывал внутри. Синтон не унимался:

– Чего я не могу понять, так это зачем мы здесь. Вы хотите пройтись по улице так, словно вышли на прогулку?

– Конечно, нет. Само собой, я пройду через секретный туннель.

Она указала в угол, на кучу с виду сломанных колес.

Это было еще одно отцовское творение. При повороте верхнего колеса открывался скрытый под ними люк.

– Спасибо вам за помощь. Дальше я справлюсь сама. Если надавить на стог сена, боковая дверь откроется снова. Спокойной ночи, милорд.

Синтон окинул ее хладнокровным взглядом.

– На этот раз вы так легко от меня не отделаетесь, мисс Антониус.

Он прошел мимо нее и уверенно шагнул в туннель за распахнувшимся люком.

– Вперед. Я провожу вас домой. В любом случае у нас еще есть общие дела.

Зависть старался внимательно следить и за раздраженной женщиной, идущей впереди него (теперь без пальто, которое она незамедлительно швырнула ему в лицо), и за потайным туннелем, по котрому они шли.

Этим вечером за ужином ему рассказали, что отец Камиллы был слегка эксцентричным. Но он и подумать не мог, что Пьер строил потайные художественные студии и подземные переходы с дверями, которые, по-видимому, никуда не вели.

И все же теперь Зависть шел по потайному проходу, который соединял разные концы квартала. Он мог поклясться, что почувствовал защитные чары. Те, что мягко убеждали прохожих идти своей дорогой, не обращая внимания на дом загадок.

Это объясняло, почему шпионы Зависти не знали об этой студии. Они просто прошли мимо и исследовали лишь особняк Камиллы, так ничего и не узнав.

Для смертного это был довольно впечатляющий трюк. Зависть предположил, что ответ крылся в том, сколько времени этот самый смертный провел на загадочном рынке Сильверторн-лейн.

Старик предусмотрительно установил через равные промежутки газовые фонари, так что по хорошо освещенному коридору было легко идти. Зависти вовсе не требовался свет, чтобы видеть в темноте. Очевидно, лорд Антониус сделал это ради удобства дочери.

Странный разряд прорезал воздух. Он не имел ничего общего с мрачным настроением Камиллы или тем, как Зависть скользил взглядом по ее разорванному корсажу и дразнящему нижнему белью, которое виднелось из-под него.

Кружева на нем были весьма тонкой работы. Зависть почти убедил себя, что именно поэтому оно его так притягивало. Он ценил искусство, а оно-то как раз перед ним и было.

Само собой, его интерес не имел никакого отношения к женщине в этом очаровательном платье или к сиянию ее гладкой золотистой кожи под черным кружевом.

Камилла была воплощением противоречий. Чуть раньше он почувствовал, как ее саму удивляет, что ее к нему влечет, и в то же время ей хотелось его задушить.

Какое занимательное сочетание для спальни!

Художница остановилась посреди прохода и повернулась к нему. В темноте ее серебряные глаза сверкали, как сталь. Более мудрый мужчина воспринял бы это как предупреждение. Но Зависть был не против пройтись по лезвию.

– Ну?

Голос Камиллы был таким же ледяным, как и взгляд.

– Что это за важное дело, которое не может подождать до утра?

Пусть хоть кто-то попробует обвинить ее в равнодушии!

– Мне нужно, чтобы вы немедленно начали работать над Проклятым троном.