Трон падших - стр. 33
– Люди необыкновенного происхождения, – уточнил Зависть.
– Можно и так сказать, – согласилась леди Кэтрин со сдержанной улыбкой. – Женщины с крыльями, мужчины с рогами или хвостами, как у чертей. Публика, казалось, разделяла его одержимость. Благодаря его искусству у других появилась возможность выражать собственные фантазии. По сути, Пьер проторил дорогу работам, которые в любом другом случае считались бы нечестивыми.
Зависть выслушал внеплановый, но весьма ценный урок истории искусств от леди Кэтрин, пока наливали вино. Его шпионы выяснили о Пьере немногое сверх того, что двадцатью годами раньше этот человек открыл галерею, а два года назад умер, оставив Камиллу одну на всем белом свете. Насколько он знал, ни по материнской, ни по отцовской линии у нее не было ни бабушек, ни дедушек, равно как и тетушек, дядь, кузин или кузенов.
Странно, подумал он, если учесть, что люди размножаются, как кролики.
– А что насчет его семьи? – осведомился Зависть, потягивая вино.
– Вы про Пьера? С его происхождением связана трагедия. Когда он был ребенком, его родители погибли, разбившись в экипаже, и его воспитывал друг семьи. И мать, и отец Пьера были единственными детьми, и их родителей также постигла насильственная смерть.
– Кто-то сказал бы, что их семья проклята.
Леди Кэтрин очень внимательно посмотрела на него.
– Некоторые так и говорят, но они явно не блещут умом.
Зависть едва заметно улыбнулся. Она весьма деликатно предположила, не таков ли он сам.
– А какова история семьи ее матери?
Лицо леди Кэтрин помрачнело.
– Это деликатная тема, которой я не хотела бы касаться.
Зависть обольстительно улыбнулся, хотя внутри у него все задрожало от любопытства.
– Не стоит выпускать коготки, леди Эдвардс. Я ничего плохого не имел в виду. Что же еще интересует лучших из лучших в Уэйверли-Грин?
Леди Кэтрин рассказала ему о любви Пьера к загадкам и тайнам. Если бы художник до сих пор был жив, Зависть принял бы его за одного из участников игры. Хотя было очевидно, что эту страсть разделяют слишком многие в Уэйверли-Грин. «Как скучны человеческие игры», – размышлял он, кивая.
Снова появился дворецкий. Торжественный звон колокольчика обозначил начало ужина. Его подали а-ля франсез, и гости начали накладывать себе разнообразные закуски и гарниры, которые прислуга расставила по всему столу.
На тарелках красовались жареная говяжья вырезка под розмариновым соусом, картофельное пюре с чесноком и лепестками тающего масла, карамелизованная морковь, фаршированная целиком рыба с мутными глазами, спаржа на пару, королевские креветки с хвостиками и нежная куриная грудка под густым лимонно-сливочным соусом.
Зависти не понравился обвиняющий взгляд рыбы, да и утруждать себя очисткой креветок ему было неохота, но он об этом промолчал. В остальном еда оказалась приличной, а компания леди Эдвардс – на удивление сносной.
Как только гости отведали блюда первой перемены, тут же принесли вторую. Ее основу составляли кушанья по рецептам южных областей соседнего королевства, например, салат из апельсинов, нарезанного кубиками лука и кедровых орешков, перемешанных с пикантной заправкой из соли, перца, орегано, масла и уксуса.
Второе рыбное блюдо вызвало у Зависти искреннюю улыбку. Оно напомнило ему о семейном ресторане его невестки и еде, которую там подавали. Но ни в каком другом смысле этот пир не мог сравниться с роскошными зваными обедами в их королевстве. Хотя ему и не хотелось этого признать, но недавно брат Чревоугодие поразил его свечами из свиного сала. Если их зажечь и растопить на измельченную брюссельскую капусту, получался насыщенный декадентский соус.