Трон падших - стр. 15

Спустя пару секунд свечи погасли, и галерея погрузилась в полную темноту.

Зависть разразился проклятиями. Первые крупные капли дождя упали ему на плечи. Скрип сапог он услышал за мгновение до того, как его спутник вышел из тени, мрачно посмеиваясь.

– Ты сразу войдешь, так ведь? – ухмыльнулся принц Гордыня. Его глаза раздражающе ярко блестели серебром на темном фоне. Спутанные каштановые волосы создавали впечатление, будто любовница взлохматила их рукой. – Проще простого.

Зависть бросил на брата убийственный взгляд.

– Я думал, ты ждешь в пабе.

Гордыня пожал плечами.

– Планы поменялись. Мне захотелось развлечься. Каково это, когда тебе вручают твои собственные яйца?

– Не сейчас.

Зависть направился через дорогу к ближайшему навесу, чтобы укрыться от надвигающейся грозы и проклятого брата. Вся его показная надменность разом исчезла.

– Самое время согласиться, что этот план был обречен, – Гордыня шагал рядом с ним, засунув руки глубоко в карманы. – Даже предложение Похоти было лучше.

– У Похоти одно предложение на любой случай.

– В смысле? Это всегда работает.

Зависть стиснул зубы. Гордость снова забормотал, но теперь его голос стал более резким.

– Итак, лорд Син. Потрудитесь объяснить, неужели, черт возьми, вы способны на ложь?

– Не особенно. – Зависть был не в духе и, меняя тему разговора, спросил: – Разве ты не должен искать подсказки о том, где находится Люсия? Возможно, ты не так уж убит горем, как всем демонстрируешь.

Это был удар ниже пояса, но Зависти было необходимо, чтобы Гордыня оставил его в покое, прежде чем обнаружит трещины в его броне. Если бы Зависть только мог воспользоваться силой и выпустить крылья, он взмыл бы в небеса, оставив брата далеко позади. Однако в нынешнем виде Зависти приходилось оставаться на земле до тех пор, пока он не выиграет эту треклятую игру и полностью не восстановит свои магические способности.

При упоминании о пропавшей супруге с лица брата исчезло всякое легкомыслие. Гордыня стиснул челюсти и обнажил застарелый шрам, рассекавший его нижнюю губу. Большинству Гордыня казался пьяницей и повесой, одержимым блестящими вещицами, – беспечным, эгоистичным, не интересующимся ничем, кроме хорошеньких любовниц, вечеринок и безделушек.

Но Зависть, король масок, знал, что скрывается под личинами брата. Гордыня был куда более расчетливым, чем думали окружающие. У него было столько секретов, что даже лучшие шпионы Зависти до сих пор не раскрыли их до конца.

– Не злись на меня за то, что я оказался прав, – ледяным тоном огрызнулся Гордыня. – Я же говорил: сначала приударь за ней, а потом попроси нарисовать для тебя трон. А иначе зачем ей помогать незнакомцу в таком опасном деле? Поставь себя на ее место. Ты бы стал собой рисковать?

Зависть хмыкнул. Гордыня внимательнее присмотрелся к нему.

– Гнев говорил, что ты совсем не умеешь стратегически мыслить, и ты лишь подтвердил его правоту.

Зависть проглотил эту колкость. Гнев и Эмилия посетили его Дом греха около месяца назад. Ему едва удалось скрыть от них постепенный упадок своего двора. К счастью, худшие признаки скрывало проклятие, снятое совсем недавно.

Приняв его спокойствие за молчаливое согласие, Гордыня продолжил:

– Если Камилла тебе так противна, может, попросить кого-нибудь из наших братьев соблазнить ее вместо тебя? Уверен, Похоть или Чревоугодие охотно тебе помогут. Вероятно, они даже объединят усилия, если она их вежливо попросит.