Трон из костей дракона. Том 2 - стр. 54
– Усирис! – Саймон почувствовал себя так, словно собственное тело его предало. – И Марию отослали прочь?
Бинабик успокаивающе поднял руку.
– У меня нет уверенности. Я лишь высказал предположение, ничего больше. Вполне возможно, она где-то здесь – может быть, живет с какими-то женщинами или служанками. Она ведь служанка.
Саймон сердито смотрел на тролля. Бинабик мягко взял юношу за руку, которую тот выдернул, придя в невероятное волнение.
– Прояви терпение, друг Саймон, – сказал тролль. – Ты вел себя, как герой, пока мы добирались сюда. Кто знает, что произойдет в будущем?
– Ты прав… наверное… – Саймон сделал глубокий вдох.
– И ты спас мне жизнь, – проговорил Бинабик.
– А это так важно? – Саймон рассеянно похлопал Бинабика по руке и встал. – Ты также спасал мою – и не раз. Для чего еще нужны друзья?
Бинабик улыбнулся, но в его глазах застыла усталость.
– Друзья есть друзья, – согласился тролль. – Кстати, сейчас мне нужно поспать. В последующие дни нам предстоят важные дела. Ты проверишь, как присматривают за Кантакой? Стрэнгъярд собирался привести ее ко мне, но, боюсь, это обещание вылетело из его занятой головы, как… – он похлопал по подушке, – как перышко отсюда.
– Конечно, – кивнул Саймон. – А ты знаешь, куда ее поместили?
– Стрэнгъярд сказал… в конюшне, – зевая, ответил Бинабик.
Саймон вышел из комнаты, оказался в центральном дворе и остановился, чтобы посмотреть на проходивших мимо людей, придворных, слуг и священников, но никто из них не обращал на него никакого внимания, что стало для юноши двойным откровением.
Во-первых, он не имел ни малейшего представления о том, где находится конюшня. Во-вторых, ужасно хотел есть. Отец Стрэнгъярд сказал, что он кому-то обещал накормить Саймона, но священник куда-то исчез. Вот уж точно, рассеянный старик.
Внезапно Саймон увидел во дворе знакомое лицо, сделал несколько шагов и вспомнил имя.
– Санфугол! – позвал он, и арфист остановился, поглядывая по сторонам и пытаясь понять, кто произнес его имя.
Он увидел бежавшего к нему Саймона и прикрыл глаза, продолжая с недоумением смотреть на остановившегося перед ним юношу.
– Да? – сказал он. Он был в богатом камзоле цвета лаванды, длинные темные волосы изящными волнами спадали на плечи из-под украшенной пером шапочки в тон камзолу. Даже в чистой одежде Саймон почувствовал себя жалким рядом с вежливо улыбавшимся музыкантом. – У тебя ко мне послание?
– Я Саймон. Ты, наверное, не помнишь… мы говорили во время погребального пира в Хейхолте.
Санфугол, слегка нахмурившись, некоторое время на него смотрел, потом его лицо просветлело.
– Саймон! Да, конечно! Воспитанный юноша. Я сожалею, что не узнал тебя сразу. Ты заметно вырос.
– В самом деле? – удивился Саймон.
Арфист усмехнулся.
– Так и есть! И у тебя совершенно точно не было на лице пуха, когда мы виделись в прошлый раз. – Он протянул руку и коснулся подбородка Саймона. – Во всяком случае, я его не помню.
– Пуха? – удивленный Саймон поднял руку и потрогал щеку.
Да, там была щетина… но очень мягкая, вроде волосков на руках.
Санфугол рассмеялся.
– Как ты мог не заметить? Когда у меня появилась первая щетина, я каждый день подходил к зеркалу моей матери, чтобы посмотреть, как отросла бородка. – Он поднес руку к своему чисто выбритому подбородку. – Теперь я каждое утро с проклятьями бреюсь, чтобы мое лицо было гладким для леди.