Трогать нельзя - стр. 13
Сидела себе тихонько в своей комнате, ходила в школу, в музыкалку, на танцы, еще куда-то, я не особо вникал, просто счета оплачивал и все. Кидал ей на карту бабки на карманные расходы, утром, если вдруг сталкивались, здоровался и спрашивал, как дела, перебрасывался парой фраз по вечерам. И на этом все.
Вроде ничего такого.
Были, конечно, свои неудобства. Например, пришлось быть аккуратнее с бабами. Не сказать, что я их часто к себе таскал, но случалось периодически. А тут все, только на их территории или в отеле. Потому что дома – пятнадцатилетняя сестра, с нежной ранимой психикой, как писали про этот возраст в разных интернетных статейках, и ей крики и вопли моих женщин могли сильно открыть глаза на особые стороны этого мира.
Рановато, короче, знать ей про это.
И вообще… Постоянное присутствие другого человека, девушки, напрягало.
Мы, несмотря на то, что тогда, в доме, проспали вместе всю ночь, а потом еще одну и еще, особо не стали близки.
Тата жалась ко мне тогда, как маленький бездомный котенок, искала тепла, и, наверно, реально видела во мне единственного родного человека на всем белом свете.
И я не мог ей в этом отказать. Не мог разрушить иллюзию.
Но сам отошел довольно быстро.
Помогло то, что отца и Оксану привезли хоронить в закрытых гробах. И я их мертвыми не видел.
А, учитывая, что последние годы я общался не то чтоб плотно с ними, мозг как-то защитился, установив, что они просто уехали. И где-то им явно хорошо вместе.
Я искренне в это верил. Старался.
Ну и дела, конечно, сильно отвлекали.
А вот Татка осталась по сути один на один со своим горем. Со мной поговорить она не могла, а я думал, что все нормально, и она приходит в себя.
Однажды, примерно через полгода после нашего совместного проживания, ко мне завалились друзья. Колян, Даня и Серега.
Мы сидели в гостиной, соединённой с кухней, смотрели по телеку финал чемпионата по футболу, пили пиво. Короче говоря, обычный отдых парней.
Татка вернулась с танцев, забежала в дверь, чему-то улыбаясь, видно, хорошо позанималась, настроение было приподнятым.
И застыла на пороге, растерянно разглядывая нашу компашку.
И мы тоже замерли.
– Эээ… Привет… – нерешительно поздоровалась она, парни нестройно ответили, продолжая разглядывать ее.
И я тоже. Почему-то с раздражением.
Татка, видно, не переодевалась после занятий, была в обтягивающих лосинах и маечке на голое тело. И в тот момент очень даже явственно было заметно, что лифчика под маечкой нет.
И вообще, вся она была такая… Тонкая, изящная, замерла в проеме двери, словно картина в раме, волосы убраны вверх в небрежную гульку, и глаза раскосые притягивают взгляды. Она, покраснев от разглядываний парней, наклонила голову и прошла к себе.
Пауза, которая возникла после ее ухода, длилась неприлично долго.
– Это, бл*, кто? – выдохнул, наконец, Серега, продолжая пристально разглядывать дверь, за которой скрылась Татка.
– Сестра.
– Охереть…
– Слушай, я думал, она маленькая совсем… – Колян развернулся ко мне, глотнул пива, приходя в себя.
– Она и есть маленькая, – я неожиданно почувствовал еще большее раздражение, даже злость. Совсем не понравились взгляды парней и их вопросы. – Ей шестнадцать.
– Возраст согласия… – булькнул пивом Серега, а я повернувшись к нему, нехорошо прищурился.