Трофей для хоккеиста - стр. 2
— Влад! — жестко одергивает его помрачневший Александр. До этого он молчал, но тут, видимо, его терпение кончилось. — Кончай хамить девушке. У нас сезон скоро, рук не хватает, а ты тут… Я ж не говорю, что она с тобой работать будет! Ты по-прежнему можешь к Денису ходить или к кому ты там ходишь, а ее на молодежь поставим. Ну, чего ты тут устроил?
— Ничего, — он пожимает широченными плечами и так смотрит на меня, что я понимаю: все же узнал. И негромко добавляет: — Тогда не прощаемся. Алина.
Багров поворачивается и идет по коридору в противоположном от нас направлении. Я молча пялюсь на его спину, обтянутую формой. Три недели назад… Интересно, царапины от моих ногтей уже зажили?
— Спортсмены, мать их, — вздыхает Александр, тоже глядя ему вслед. — Если хочешь у нас работать, Алина, готовься держать удар. Ребята у нас языкастые, могут и не такое ляпнуть. Хотя за Багровым такого не замечал, он довольно спокойный парень, даром что звезда. Только на льду бешеный.
«Не только!» — хочется мне сказать, но я, конечно же, молчу и натужно улыбаюсь.
Если бы мне так сильно не нужна была эта работа, я бы уже развернулась и ушла. Но есть вещи важнее гордости, поэтому я мило киваю Александру и иду на аудиенцию к главному врачу команды.
Дмитрий Петрович оказывается солидным мужчиной с тяжелым пронзительным взглядом. Он с порога начинает задавать мне столько вопросов, что я чувствую себя хуже, чем на госэкзамене: потею, как мышь, неловко тереблю сережку, заикаюсь, но вроде отвечаю правильно. Во всяком случае, мне не обещают «перезвонить потом», а смотрят с неприкрытым интересом.
— Тейпировать тоже умеешь? — спрашивает он наконец, после того как прогоняет меня не только по массажным техникам, но и по травматологии, анатомии и диетологии.
— Конечно. Сертификат показать?
— Не надо, — Дмитрий Петрович задумчиво стучит пальцами по столу. — Для твоего возраста у тебя отличный опыт и хорошая база, и будь ты парнем, взял бы тебя, не задумываясь.
— Вы же сами врач, — несмело возражаю я, — вы же знаете, что в массаже дело не в физической силе, с которой совершается воздействие.
— Знаю, — со вздохом говорит он. — А еще знаю, что у нас тяжелая выматывающая работа, где надо стоять у стола по несколько часов подряд. Плюс постоянные разъезды и ненормированный график, особенно в сезон. А ты девчонка молодая, замуж скоро выскочишь, а потом и в декрет уйдешь.
— А мужики в запой могут уйти, — ляпаю я. — Пожалуйста! Дайте мне хотя бы попробовать!
Он молчит и смотрит на меня. А потом негромко добавляет:
— У меня дочь твоего возраста, и это не та работа, что я бы ей пожелал. Нагрузка бешеная. К тому же — уж прости за прямоту! — ты девушка симпатичная, а у нас тут парни молодые, наглые, тестостероном во все стороны брызжут. Устанешь отбиваться.
— Это уже мое дело.
— Есть ведь женские спортивные команды.
— Есть. Но я хочу работать у вас.
Дмитрий Петрович не спрашивает, почему, а зря. Я бы рассказала ему, как меня выматывают постоянные истерики в женских командах и как вянут уши от сплетен, которые вываливает на меня буквально каждая, кто оказывается у меня на столе.
Но важнее даже не это, а то, что денег в женском спорте намного меньше, чем в хоккее. А деньги мне нужны — хоть и признаваться в этом ужасно стыдно.