Трое из Леса. Трилогия - стр. 94
– Странник!.. Никогда раньше… Никогда ничего лучше… Ты вывернул душу! Ты снял с нее шелуху. Я раньше только чувствовал, а теперь знаю, зачем живу. Ты все очень точно облек в твердые, как железо, слова, а заточил их до немыслимой остроты на этой… этой штуке.
Странник широко улыбался, но проворные пальцы, непривычно гибкие для такого огромного человека, уже укладывали доску с натянутыми жилами в мешок. Он встал на ноги, поклонился.
Мрак вскочил, словно его ужалила змея:
– Что случилось?.. Тебя обидели?.. Сейчас ночь, спи у нашего костра. Мы посторожим твой сон.
Странник медленно покачал головой. В ночи его серебряные волосы казались густой россыпью звезд, а синие глаза стали совсем черными, как лесные озера. Темное лицо, выдубленное палящим солнцем и ветром, казалось печальным.
– Надо идти… Не знаю, сколько мне отмерено, а в старости работать надо больше, чем в молодости. Я так и хочу умереть – в дороге! Это женских могил нет в поле, но мы ведь мужчины… У нас на сапогах пусть всегда будет горькая пыль странствий.
Мрак дернулся, словно хотел остановить, но его ладонь повисла в воздухе. Странник поднял руку в молчаливом прощании, его высокая фигура растворилась в ночи. Послышался удаляющийся хруст кустов, шелест травы. Потом снова затрещали кузнечики, в дальних кустах вскрикнула спросонья птица.
Мрак очень медленно, словно держал на голове чашу с водой, повернулся к костру. Багровые блики плясали на его изменившемся лице. Таргитай не шевелился, глядя на россыпь звезд. В багровых углях все еще вспыхивали сказочные дворцы, крылатые кони. Изгои молчали. Наконец Мрак сказал задумчиво:
– Настоящая жизнь! Не молод, но обрек себя на вечные скитания, дабы указывать нам, темным, ту из дорог, что единственно достойна…
– Благороднейшая жизнь, – согласился Олег. – Нас родители учат жить так, их тоже учили, но всякий раз хитрим, выбираем дороги полегче. Так и живем до самой смерти вполсилы… Да где там вполсилы! Дай бог, в десятую часть. Верно, Тарх?
Таргитай раскрыл рот, мысли теснились сумбурно, горячо, но слова не шли. Он беззвучно подвигал губами, натужился… Нет, все сказал великий певец, а все, что промямлил бы он, Таргитай, – слабые затертые тени, кривое эхо. Словами не выразить, таких слов еще не придумали. Призраки, созданные песнями, уже растворились в холодной враждебной ночи, но стоило опустить веки – мгновенно оживают богатыри, драконы, волхвы, чародеи… Они реальнее, живее, чем сидящие напротив Мрак и Олег!
Он чувствовал, что исполинские образы, сотканные Странником из слов и звуков струн, останутся с ним надолго. Очень надолго.
Глава 11
Ночью теснились странные, никогда не виданные образы, окликали, звали. Сердце стучало, словно при бешеном беге, пот покрывал лицо, хотя ночь упала холодная, а роса на травинках превращалась в иней.
Сквозь сон прорвались тяжелые удары. Таргитай с трудом вернулся в этот мир, увидел сопящего рядом Олега. Мрак сидел возле костра, рубил крупные поленья и швырял в огонь. Костер трещал весело, в котле кипела вода, поднимался пар, пахло вареным мясом и травами.
Таргитай сел, потер кулаками глаза. Видения поблекли, но еще двигались их призрачные формы, он чувствовал ветер от невидимых крыл, и, как далекое удаляющееся эхо, слышался женский смех.