Трое для попаданки. Игры голодного мира - стр. 30

Лардэ, не выпуская поводья, оборачивается к нам, даже не притворяясь больше, что не подслушивает. Вид у него настолько обеспокоенный, что грудь сковывает льдом.

Где-то в глубине души я все уже поняла. И все же не желаю этого признавать.

- Мы договорились, что в обмен на победу в Играх она вернет мое прошлое тело и отправит домой.

Таэроль молчит. Вот только по тому, как переменилось его лицо, все и без того становится ясно.

Наг шипит ругательства на своем языке.

«Ложь!» - почти беззвучно, но зло звенит в моем сознании чужой голос.

То ли потому, что это повторяется уже не в первый раз, то ли от общей безвыходности ситуации, но теперь я даже его не пугаюсь.

«Кто ты? - думаю громко. - Покажись!»

В ответ возникает явственное ощущение снисходительной и чуть насмешливой улыбки. Прохладный – слишком прохладный для такой жаркой погоды! - ветерок касается моей щеки, гладит по губам, оставляя после себя дразнящее покалывание, и исчезает.

Прикрываю глаза.

Ну, по крайней мере, голос  –  не часть моего безумия: я ветром управлять не умею.

Это определенно кто-то другой.

И мне очень бы хотелось понять, почему я его слышу.

- Асия… - решается все-таки нарушить затянувшееся молчание Таэроль. – Мне невероятно жаль, что приходится сообщать об этом вот так, но… Понимаешь, боги и сами не знают, откуда призывают своего фаворита. Это заклинания Арбитров, а те, кроме Игр, с миром не контактируют. Перенести тебя назад невозможно.

- Она обманула, - подвожу итог вымерзшим голосом.

Только как? Факт заключения договора подтвердил Арбитр. Если они стоят выше богов, разве не накажут Триэланду за нарушение?

- Да, она солгала - с облегчением вздыхает мужчина и тут же украдкой косится на меня, проверяя, не сержусь ли.

Не сержусь.

Состояние сковывающего отчаяния вообще не слишком-то располагает к эмоциям.

Все это зря.

Я не вернусь домой.

Не вернусь.

Никогда больше не увижу родителей. Не смогу обнять их, поговорить с ними.

Вместо моего родного мира будет лишь этот. С жестокими богами, чужими нелюдями и семьями, где в порядке вещей спать с двадцатью мужиками одновременно.

Мерзость.

- Асия… - сочувственно заговаривает Таэроль. – Все будет хорошо. Ты же женщина.

От этих дурацких, совершенно бессмысленных слов у меня вырывается короткий злой смешок. Действительно! «Вы же женщина, потерпите!»

- Просто замолчи! - шипит ему Лардэ, перебираясь к нам. Обвивается вокруг меня кольцами, обнимает: - Кто у тебя там, солнце мое? Ведь не о муже же ты так грустишь.

Невольно фыркнув от столь абсурдного предположения, качаю головой:

- Родители. У них больше никого нет. Когда они узнают, что я внезапно пропала… будет очень плохо.

Не дозвонившись мне, отец, конечно, позвонит Льву. И если того не перенесло вместе со мной, что он ему скажет? Вряд ли правду. Может, соврет что-нибудь о том, что меня срочно отправили в дальнюю и долгую командировку?

Ага. В Африку. К туземцам, у которых нет мобильной связи, но зато огромное желание застраховать свои хижины именно в нашей страховой фирме.

Мама с папой ни за что не поверят. И я боюсь даже думать, что с ними будет. Если б можно было хоть весточку передать...

- По крайней мере, они остались там вдвоем. Вместе, - сочувственно шепчет змей. - Это не так страшно, как переживать беду в одиночестве.