Трижды воскресший - стр. 41
– Это все, что у меня есть. Не так много, как хотелось бы…
– Ты хоть пересчитай, – пораженно предложила Соня.
– Потом сама посчитаешь, – отмахнулась Ольга, протягивая ей деньги. – Куда ты сейчас?
– Домой заеду, надо вещи кое-какие забрать. – Соня аккуратно сложила деньги в карман джинсов.
– Подожди-ка. – Ольга подошла к телефону и подняла трубку. – Ты у своих соседей телефон помнишь?
– А зачем он тебе? – Соня непонимающе округлила глаза.
– Сейчас все объясню. – Ольга нетерпеливо нахмурилась. – Ну, помнишь или нет?
– 44–452-22.
– Как их зовут? – Ольга уже набрала номер и теперь прикрывала трубку рукой.
– Елена Михайловна, но она, скорее, на работе. Баба Люба, наверное, дома. – Соня никак не могла понять, для чего все это нужно. – Но зачем?
Ольга махнула на нее рукой.
– Помолчи, пожалуйста. – И тут же в телефонную трубку: – Елена Михайловна? Она на работе? Значит, это баба Люба? Здравствуйте, вас беспокоят с работы вашей соседки Самойловой Софьи. Да! Да! Нет, вы знаете у нее телефон не работает, а она нам срочно нужна. Да, пожалуйста, сходите к ней и пригласите ее к телефону. Да, если несложно…
Ольга напряженно замолчала, поглядывая на Соню.
– Что? Ее нет? – Потом ее лицо вытянулось, и она добавила уже изменившимся голосом: – А вы уверены? Ну, ведь еще ничего не доказано, зачем же так? Хорошо, спасибо! – И Ольга положила трубку.
– Плохие новости? – Соня напряженно всматривалась в Ольгино лицо.
– Угу, – мрачно кивнула та. – Я что-то предполагала в этом роде. Квартира твоя опечатана, и тебе там лучше пока не появляться.
– А что соседка говорит? – спросила Соня, как будто это для нее было самым важным.
– А, так, ничего… Поливает тебя грязью. – Ольга глубоко вздохнула. – Ну ладно, тебе пора!
– Спасибо за все. – Соня направилась к двери. – И не поминай меня лихом!
Денисов отошел от окна и задумчиво опустился в кресло.
«Сегодня был чертовски неудачный день, – вяло размышлял Денисов, доставая из кармана спортивных шорт сигарету, – и наверное, вечер будет такой же».
Медленно прикурил, затем поднялся на ноги и взял со стола пульт. Неуверенно покрутив его в свободной руке, он бросил пульт обратно.
Нет, телевизор он сегодня не вынесет.
В палате уже было темно, южные ночи всегда приходят рано и резко, но Денисов так и не включил освещение. Практически на ощупь он вернулся в кресло и, сделав очередную затяжку, откинулся на мягкую спинку. Алый огонек зажженной сигареты отбрасывал на неподвижное лицо Денисова едва уловимый свет.
Его сегодня очень встревожила, если не сказать что напугала, эта история с обмороком.
Даже если допустить, что он перегрелся на солнце, а затем сильно ударился головой о камень, то потерю сознания еще понять можно, но… Но как объяснить эти четкие, красочные воспоминания о той жизни, которую он из-за всех сил пытается забыть? Почему именно эпизод в самолете он сегодня вспомнил с такой пугающей ясностью?
Денисов судорожно затянулся и тут же обжег пальцы – оказывается, сигарета уже почти догорела. Недовольно морщась, он нащупал в кармане новую.
«Наверное, нельзя столько курить». Денисов усмехнулся и потянулся за зажигалкой. А ведь когда-то он не курил совершенно, ему, бывшему спортсмену, было даже неприятно находиться в помещении, где курили другие. Денисов вспомнил о той выволочке, которую он устроил жене по поводу сигареты в самолете, и усмехнулся. Да, кто бы мог подумать, что так все изменится.