Тривселенная - стр. 50
На двери комнаты Генриха Подольского висела табличка: «Не звонить. Не стучать. Не входить». Аркадий толкнул дверь и вошел, не постучав и не позвонив.
Виктор сидел в кресле напротив двери и держал в правой руке направленный на Аркадия пистолет. Лев Николаевич взвизгнул за спиной Аркадия и, видимо, нырнул в сторону.
– Господи, Виктор, – сказал Аркадий. – Что за дешевые эффекты?
Виктор опустил оружие и сказал:
– Посмотрел бы я на тебя… Входи. И Подольского позови, пусть не прячется.
– Здравствуйте, Аркадий Валериевич, – произнес густой бас, и Аркадий увидел выходившего из-за книжного шкафа господина Чухновского, раввина хоральной синагоги.
– Здравствуйте, – кивнул Аркадий. – С вашей стороны было нехорошо скрыть информацию от меня и побежать к моему шефу. Теперь я лишусь премии.
Подольский, услышав знакомый голос, вошел в комнату и остановился между дверью и креслом, в котором сидел Виктор. Что-то будто мешало ему пройти дальше, Лев Николаевич напоминал дьявола, оказавшегося внутри пентаграммы и способного лишь на мелкие движения внутри отведенного ему пространства. Он делал шаг, наталкивался на невидимую преграду, отступал, делал шаг в сторону, отдергивал ногу и снова пытался пройти куда-то. Чухновский, остановившийся за спиной у Виктора, сказал:
– Да ладно, Лева, ты-то здесь при чем?
И только после этих слов Подольский решился наконец преодолеть пространство между дверью и столом. Лев Николаевич опустился на стул, издав странный вздох облегчения.
– Виктор, – сказал Аркадий, – ну что, в самом деле, я же веду это…
Виктор потер пальцами виски и вздохнул:
– Если ты думаешь, что мне очень хотелось влезать, – сказал он, – то ты ошибаешься. Не знаю, как ты, но я объяснениям господина Чухновского не поверил ни на грош. Вздор все это.
– Наталья Леонидовна умерла! – сказал Чухновский. – И вы не верите?
– Аркадий, на минуту, – бросил Виктор, поднялся и прошел в угол комнаты, за книжный шкаф, к западному окну. Аркадий последовал за ним.
– Вот что, – тихо сказал Виктор, чтобы не слышали Чухновский с Подольским, наблюдая в то же время за их передвижениями по комнате. Впрочем, оба стояли молча и смотрели друг на друга. – Вот что. На лице Раскиной, когда ее подобрали, была та же маска, что на лице Подольского. Сожженная кожа, будто след ладони.
– Сожженная…
– Да. Она шла вдоль края тротуара, и вдруг закричала – это показывают все свидетели, – а потом бросилась на проезжую часть, где ее и сбила машина. Водитель не виноват. Дело передали нам, поскольку в МУРе, естественно, сложили два и два…
– Где она сейчас? Я имею в виду тело.
– У Селунина. Но это было уже потом, кодопсис от Бадаева я получил на блокнот, когда ехал сюда, так что больше ничего не знаю.
– А сюда ты почему направился? – с подозрением спросил Аркадий.
– В восемнадцать тридцать две мне позвонил этот раввин…
– Как только я от него вышел, значит, – пробормотал Аркадий.
– Именно. Он сказал, что ответил на все твои вопросы, но ты ничего не понял.
– Почему же? Я все понял, но в тот момент не сопоставил кое-каких фактов…
– Не перебивай. Он заявил, что дело не терпит отлагательств, процесс вышел из-под контроля, и ему нужно срочно быть в квартире Подольского, чтобы проверить кое-какие соображения. Какие именно соображения – отвечать отказался, но заявил, что все расскажет, как только посмотрит на то место, где лежал Подольский. Ему повезло, что он застал меня в офисе. Мы приехали, он посмотрел – только посмотрел со стороны, не более того, – после чего мы сели, и он мне выложил историю с молитвой. Если ты, как утверждаешь, все понял, то пересказывать не буду. Бред, ты согласен?