Тринадцатая реальность - стр. 47
– Господи! – сказала мама. – А почему не вмешается император?
– Он постоянно вмешивается, – объяснил я. – Наши долги – это во многом заслуга его отца и его стервозной жены, а закон о «лёгких» наркотиках пропихнул лично он. Наши Романовы виноваты больше других. Впрочем, они уже давно не русские. В Николае до черта немецкой крови, а его жёнушка вообще немка с примесью английской крови. Очевидно, и воспитание соответствует родословной. Убил бы, если бы мог!
– Серёжа, это правда? – спросила мама. – Неужели всё так, как говорит Алексей?
– Так, – ответил отец. – В чём-то он немного сгустил краски, а в остальном всё верно. Если не найдётся сила, которая пресечёт династию и вернёт наши богатства, всё закончится плохо, а если найдётся… Этого не получится сделать без войны. Бог знает, что здесь будет твориться, так что мы ещё можем выиграть от этой поездки. Только боже вас упаси об этом с кем-нибудь болтать! Слышишь, Ольга? Иначе мы попадём не в Австралию, а в ссылочные лагеря! И это в лучшем случае, потому что можем и туда не доехать.
Ужин закончился, и все разошлись по своим комнатам. Жена заняла кресло и сидела в нём молчаливая и печальная, не делая попыток завязать разговор. Я лёг на кровать и тоже задумался. Ведь знал, что мне постараются отомстить, но отнёсся к этому легкомысленно. Понятно, что сделал большое дело и даже прославился, но заговорщики на меня так и не вышли, а мёртвому слава не нужна. А ведь можно было навестить этого отставного коллежского советника до публикации, а не после, но для меня главным было пропихнуть статью! Почему не сработала голова, и я проявил легкомыслие? Чьей личности я этим обязан? Может, обеим? Я-Рогов был пожилым человеком с большими знаниями и опытом, но мозги уже соображали не очень… Ведь полез же я драться с тем мордоворотом! Какой толк от знания приёмов, если разваливаешься на ходу! Но девчонка так кричала, что я не выдержал… А молодой князь Мещерский ни разу не был бит ни жизнью, ни даже родителями. И что получилось в результате нашего слияния? Плохо, если я и дальше, как сейчас, буду крепок задним умом. Отец мне подыграл, потому что никогда не сталкивался в своей работе с мафией и плохо знал, с кем мы имеем дело. Какой-нибудь оперативник из девятого делопроизводства действовал бы иначе. Мысли от собственного поступка, который я в глубине души по-прежнему не считал глупостью, перетекли на сегодняшний разговор с физиком. Что он имел в виду, предлагая мне помощь? Откуда такие возможности у не обременённого знатностью и богатством преподавателя университета? Заговорщики? Может, и так, но я не собирался вслепую совать голову в мешок, который кто-то куда-то унесёт и неизвестно что с ним потом сделает. Я понимал, что передо мной не раскроются, но ведь можно было хоть что-то сказать! В голову по-прежнему не приходило ничего, кроме отъезда за границу. А тут ещё на Ольгу навалилась хандра. Что-то моя Вера слишком долго молчит. Я слез с кровати, подошёл к ней со спины и обнял за плечи.
– Что грустим, малыш?
– Переживаю за свою семью, – тихо ответила она. – Мы с тобой и раньше о многом говорили, но когда ты вывалил всё на сестру с матерью, я почему-то сразу поняла, что так и будет. И они это поняли и растерялись. Мы увезём твою семью, но моя-то остаётся! А я их очень люблю. Я для твоих уже родная, хотя мы женаты только несколько дней, но буду тосковать по своим. Австралия – это навсегда или очень надолго. Я уже вряд ли когда-нибудь увижу отца, а брата… Если встретимся лет через двадцать, это будет уже другой человек. И мне не только страшно их потерять, мне страшно за них. Если знать, что они где-то есть и у них всё в порядке, уже легче жить. Но если империю начнут рвать на куски, они никому не отдадут своё дело! А кто тогда станет считаться с русскими? Я боюсь, Алексей, что их обоих убьют! И звать с собой бесполезно. Не нужна русским чужая сторона, пока совсем не припечёт. Нас припекло, а их ещё нет, поэтому никуда сейчас не уедут, а потом будет поздно.